Когда на следующий день я ехал в Слагсту, то вспоминал, что она рассказывала у Эрика. Об исчезновении «отвратительной» картины, как она ее назвала. Кровь, хлещущая из раны, нож, перерезавший горло. Толстая убийца. Казалось, она описывала полотно Рубенса, которое Андерс «обнаружил» в своем сне. Юная вдова Юдифь, убивающая ассирийского полководца Олоферна для спасения своего города. Хотя маловероятно, чтобы Маргарета, при всех принадлежащих ей сокровищах искусства, не поняла, что у нее во дворце висит Рубенс. С другой стороны, конечно, картина была грязной, и она исходила из того, что это копия. К тому же она висела в несколько изолированном помещении. А это значит, что ее знающие толк в искусстве друзья, как Эрик, например, и другие, едва ли имели возможность увидеть полотно. Нет, мне не следует позволять фантазии уносить меня от реальности. К тому же сам Андерс сказал, что его сон был вызван стрессом, алкоголем и снотворным. Что это был сон, и ничто другое.
Тут я увидел дорожный указатель, который искал уже в уверенности, что пропустил его. Старинный желтый указатель с черными буквами указывал в сторону длинной липовой аллеи, которая, как по линейке, тянулась через холмистую местность. Перед тем, как отправиться в дорогу, я нашел название Слагсты в словаре шведских замков и имений. У имения, оказалась впечатляющая история. В списке владельцев были такие имена, как тен Стюре, Густав Васа и Сигизмунд. Оксеншерна тоже владел замком до того, как пришедшие русские спалили его до основания. Но, в соответствии со словарем, на месте старого замка поднялся новый, легкий и воздушный деревянный дворец в стиле рококо.
И описание соответствовало действительности. В конце аллеи за зеленой листвой вековых деревьев виднелись очертания желто-белого здания, и я въехал на большую засыпанную гравием территорию, в середине которой был зеленый круг газона с солнечными часами, отмечавшими неторопливый бег времени. В глубине двора высилось трехэтажное желтое здание под черной крышей, увенчанной башенкой колокольни. Оконные рамы и углы были выкрашены белой краской. Перед дворцом под одной крышей с ним было четыре одноэтажных желто-белых флигеля, а в парке за зданием виднелась замковая церковь, о которой я прочел в словаре. Службы в ней проводятся лишь изредка, но посетить ее всячески рекомендовалось из-за уникальных потолочных и настенных росписей, выполненных Альбертусом Диктором в XV веке. Очевидно, церковь пережила как русских, так и пожар и воздействие веков.
У широкой каменной лестницы сверкал синий «Ягуар». Перед ним стоял небольшой голубой «форд». «Таким образом, я не одинок в своей автомобильной скромности, — подумал я, паркуя свой старый «Опель» на надлежащем расстоянии от роскошного автосоздания со швейцарским номером.