Он огляделся, но никто не отреагировал, никто не произнес ни слова.
Тогда он вновь уселся, будто силы его покинули. Он обхватил лицо ладонями и долго сидел молча. Наконец поднял голову.
— Но Андерса я не убивал, — тихо произнес он. — Не убивал я его.
— Можешь ты объяснить мне одну вещь? — я взглянул на Свена, сидевшего в высоком кресле с желтой ситцевой обивкой. Зачем ты «случайно» заглянул в мою лавку и рассказал, что Андерс совершил самоубийство и что между ним и Элисабет давно все кончено? Ты мне даже показал письмо, которое он написал тебе.
— Это неправда. — Элисабет пристально посмотрела на него. — Скажи, что это неправда!
Свен изможденно глянул на нее. Затем покорно вздохнул, будто его тяготила огромная ноша.
— Я понял: Юхан не верит тому, что Андерс просто утонул, — медленно, с трудом проговорил он, словно делая над собой усилие. — И я мог попасть под подозрение, потому что… В общем, из-за тебя. И поэтому я сам написал то письмо. Подделать подпись Андерса было несложно. Он ведь писал как курица лапой. На его губах появилось подобие улыбки. — А письмо не должно было остаться у тебя, ты должен был только увидеть его.
— Именно поэтому ты пытался заставить меня поверить, что это было самоубийство?
Свен утвердительно кивнул.
— В тот вечер Андерс рассказывал о тебе. О твоих контактах с полицией. И я понял, — что ты не веришь версии о том, что он утонул. А я первый попадал под подозрение. Да еще в качестве убийцы, — иронично добавил он.
— Не могу точно сказать, Но было бы интересно знать, что ты делал на днях в Венеции?
Он вздрогнул, словно я попал в больное место.
— Я был там по делам музея, — коротко бросил он. — Следующей осенью у нас там будет выставка, и я отвечаю за нее как консультант. Я стоял у истоков этого проекта и хотел бы довести его до конца.
— Это действительно так, — подтвердил Гуннар Нерман. — Будет большое мероприятие под названием «Венеция в искусстве». Они там очень заинтересованы, и Свен ездил туда несколько раз.
— Ты встречался о Анной Сансовино?
Свен Лундман не ответил. Я повторил вопрос.
— Да, — тихо выговорил он. Так тихо, что было едва слышно. Словно он шептал.
— Зачем?
— Из-за… Из-за Элисабет.
— О чем это ты? — Рыдания Элисабет вдруг прекратились. Она с удивлением смотрела на мужа.
— Я знал, что у вас было много общих дел. Я начал кое-что соображать, прикидывать. И хотел наконец узнать.
— Узнать что?
— Была ли ты замешана. Ну, во всю эту историю с картиной.
— Не понимаю, о чем ты говоришь. Ты же все время утверждал, что ничего об этом не знаешь.
— Андерс говорил об этом в тот вечер, когда погиб, Намекал что-то относительно Анны и картины. Я тогда не понял, что он имеет в виду. Но у вас с Анной были совместные дела по продаже предметов искусства, и я решил спросить ее, поскольку был в Венеции.