— Я живу на Истерн-стрит, 27.
— Отлично, старина, теперь вам больше не о чем беспокоиться. Инглиш мертв. Идите домой и позабудьте эту историю.
— Значит, мне не надо платить?
Леон протянул руку и похлопал его по плечу.
— Нет. Если этот верзила снова придет, позовите меня. Я займусь этим и сделаю так, чтобы вы ничего не боялись. Я вам это обещаю.
Хенесси медленно встал. Он помолодел лет на десять.
— Вы даже не можете себе представить, что это означает для меня, — голос его дрожал. — Эти десять долларов меня разоряли. Мы даже не могли пойти с женою в кино, мне приходилось выдумывать разные истории, объясняя, почему наши дела идут плохо.
— Ну вот, теперь все позади, — успокоил его Леон. — Я здесь для того, чтобы помочь вам, если вы будете нуждаться в помощи и послушаетесь меня. Не обещаю, но попытаюсь сделать все возможное, чтобы эти деньги вернулись к вам. Десять долларов в неделю в течение одиннадцати месяцев? Так?
Хенесси не верил своим ушам.
— Точно так, — хриплым голосом подтвердил он.
— Что ж, посмотрю, что можно сделать, — сказал Леон.
Он встал, подошел к прилавку и уплатил за оба кофе.
— Вы же не выпили, — заметила девица, принимая доллар.
— У меня страшная язва, — ответил Леон, приподняв шляпу; — Но спасибо за стул, я вернусь сюда, когда устану.
Они вышли на улицу.
Человек, который сидел рядом со столиком Хенесси и прятался за газету, опустил ее и смотрел Леону в спину. Он не переставал размеренно жевать резинку. Затем положил газету и направился к стойке, чтобы расплатиться.
Пораженная его шикарным видом — коричневым костюмом и засунутым за манжет платочком, девица заулыбалась.
Он поднял на нее взор, и улыбка девицы сразу же погасла. Она никогда не видела подобных глаз. Цвета амбры, со зрачками, напоминающими булавочные головки, с белками цвета синего фарфора, они были одновременно пронзительны и пусты, словно глаза куклы. И она почувствовала, как по ее спине пробежала дрожь.
Он получил сдачу, повернулся на каблуках и шагнул к выходу.
На пороге он задержался, наблюдая, как Леон и Хенесси идут вместе, о чем-то переговариваясь. Потом быстро пересек улицу и сел в старый «паккард», стоявший у тротуара. Он включил мотор, однако не двинулся с места.
Хенесси и Леон на минутку остановились на углу; потом, пожав друг другу руки, разошлись в разные стороны.
Человек в коричневом костюме отъехал от тротуара и последовал за Хенесси. Тот шел легким шагом, спеша вернуться в свою лавку. У его жены было больное сердце, и он торопился, чтобы отпустить ее отдохнуть. Он прибавил шагу, размахивая короткими ругами, он размышлял о том, что услышал от Леона.