– Что ты? Побойся Бога. Он же Христа предал.
– А если бы не предал, если бы остался таким же верным учеником, как Пётр, как Иоанн, как другие апостолы, Иисус что, не спас бы человечество, омыв его грехи Кровью Своей Святой?
«Не кощунствуй, крамольник! – мог бы сказать на это Прохожий. – Уж не хочешь ли ты оправдать Иуду?», – но промолчал, зная, что ответ даст сам Рассказчик.
– Впрочем, преступление Иудино не умаляется, и злодейство не извиняется попустительством Божьим и промыслом Его, – Рассказчик снова стал серьёзен и задумчив. – Не об Иуде я, а о спасении России… О Любви и о предательстве, идущих рука обруку…
Прохожий подумал с минуту и, поправив на голове скуфью, направился к выходу, не удостоив ответом вопрошавшего. Возле самой двери он остановился.
– А всё-таки, роман твой должен быть написан, – сказал на прощание старик.
– Я не пишу романов, монах, – ответил Рассказчик.
– А про Иуду зачем спросил?
– Думать буду… Потом расскажу…
– Ну, как знаешь.
Прохожий вышел.
Рассказчик посидел ещё в старом скрипучем кресле, докурил сигарету, наконец встал, бросив окурок в бокал, и подошёл к окну. Там, за окном, в слабом ещё свете зарождающейся зари, возле древнего как мир исполинского дуба, густо поросшего большими зелёными листьями, стоял Прохожий, любуясь цветущим деревом. Монах поднял голову на окно, улыбнувшись, помахал Рассказчику рукой и, поправив суму на плече, пошёл своей, одному ему ведомой дорогой. По площади, называемой Красной, где его уже поджидали двое его спутников, мимо Василия Блаженного без крестов на маковках, через Воскресенские ворота на Охотный Ряд, мимо Большого театра, до сих пор упрятанного в леса, сквозь разгульные, хмельные компании новых русских – новых, судя по костюмам да по блестящим лакировкой железным коням, а по сути, всё тех же … по крутому, поросшему травой и кустарником берегу Неглинки, в прозрачных водах которой пока ещё водится рыба, далее через Петровские ворота прочь из Москвы, из города, в котором как-то хитро всегда уживались бок о бок друг с другом добро и зло, святость и порок, преступление и покаяние.