– А куда послали, туда и езжай, – отвечал человек. – Только к епископу тамошнему не ходи, не нужен он тебе. Он такой же архиерей, как тот игумен, как и главный ихний Падре Арх. Приедешь, жди. Человек должен придти, к нему и прилепишься, помогать будешь. А далее сам увидишь, – он достал из большой вместительной сумы внушительный свёрток и положил его на стол. – Вот посылочку передашь тому человеку. Не бойся, не бомба, книги это. Можешь и сам почитать, весьма полезно будет.
Человек залпом допил остатки вина в стакане и встал из-за стола, собираясь уходить. Но задержался.
– И ещё на словах передай ему: «Роман должен быть написан».
– Так и передать?
– Так и передай.
Он резко повернулся и на этот раз ушёл бы, не останавливаясь, если бы Пиндюрин сам не окликнул его.
– Подождите. Простите, а как я его узнаю, ну, человека того?
– Ты прежде себя узнай. Тогда свой свояка, как говорится …. На вот.
И человек поставил на стол маленькую, в палец высотой игрушку – весёлого, никогда не унывающего, всегда встающего с колен, как его не клони, Ваньку-встаньку. Оба молчали, Алексей Михайлович сидя за столом и теребя в мокрых от волнения руках скуфейку, а человек стоя возле стола вполоборота, готовый уж идти, но не трогаясь с места. А забавная детская игрушка на столе поколебалась-поколебалась да приняла решительно строго вертикальное положение.
– Будь осторожен. Бумагу сопроводительную, что дал тебе тот боров, не выкидывай, пригодится. Особо не светись, живи тихо и жди. А коли устанешь ждать, или сомнения заедят, Ваньку этого колыхни, он многое тебе подскажет. Да храни тебя Господь, – наконец, выговорил человек последнее напутствие.
– Кто Вы? – уже почти вдогонку спросил Пиндюрин.
Человек помолчал, как бы задумавшись над ответом, и сказал односложно.
– Рассказчик.
На платформе затерянного в лесу маленького полустанка остались двое – седой как лунь старик и молодой мужчина, совсем ещё юноша.
– Так кто же Вы всё-таки? Появляетесь всегда так неожиданно…
– Я уж не раз говорил тебе. Прохожий. Хожу вот, ищу Любовь по земле.
– А есть ли она, любовь-то? Я тут за последние сутки столько всего насмотрелся-наслушался… Разврат, ложь, мздоимство, лицемерие и полное равнодушие людей друг к другу. А любовь… Не знаю… То, что тот чел… то, что этот сказал о любви весьма похоже на правду.
– Так он всегда говорит то, что ПОХОЖЕ на правду.
Чёрный бескрайний лесной океан вздохнул тяжко, зашевелился взволнованно, будто вторя слову человеческому, и загудел протяжно, как бы оглядываясь на те времена, которые хоть и дикие, и неустроенные, и кровавые, но с Любовью да с Верою дружные. Тогда человек и лес согласны были. Человек признавал за лесом силу великую, заповедную, с уважением и даже почтением к нему относился, читал, понимал и познавал его тайную науку, выраженную в сказаниях и приметах, берёг его. И лес отвечал человеку взаимностью. Кормил, согревал, снабжал всем необходимым для обустройства быта, щедро одаривал из своих кладовых наиболее пытливых и старательных златом, да серебром, да каменьями самоцветными. А в лихую годину укрывал надёжно да, путая следы и тропки, заманивал, хоронил в себе ворогов. Любовь всегда взаимна, всегда обоюдоприветлива, обоюдоласкова. В Любви неизменно чтобы взять нужно дать. Причём, не заботясь о том, чтобы взять, подменяя её меркантильно-коммерческим ты мне, я тебе, а по велению души, по зову сердца, по невозможности, неспособности не дать, утаить. Любовь – не желание иметь, как думают многие, Любовь – неиссякаемая потребность отдавать. Нет, неразделённой Любви не бывает.