– Ты жалуешься на свою горькую судьбу, господин? – продолжила диалог черноволосая. – Ты!? Князь и властелин мира!? Которому предана земля, которому подвластно всё и вся, цель которого – больше чем всё! А что мы? Просто жалкие ничтожные людишки с такими же жалкими ничтожными желаниями, которые даже себя обслужить не могут без помощи свыше. Ты хозяйничаешь над миром, над его живой и неживой природой, повелеваешь его стихиями и страстями. Но тебе мало княжеского титула, тебе нужен Царский скипетр, твоя цель – Человек, всё человечество, принимающее тебя и поклоняющееся тебе добровольно, признающее за тобой поистине царскую власть – власть миловать и одаривать. А он, ничтожный, не признаёт за тобой царства. Он, жалкий, не поклоняется, даже если служит тебе и принимает твои дары.
– Врёшь, баба, – не отнимая головы от руки, проговорил сидящий на троне, и хотя он старался оставаться спокойным, лёгкое подрагивание голоса и копыта выдавали в нём раздражение словами блудницы – человек мал и ничтожен, слаб и немощен – тут ты права – послушен и предан своим страстям, а значит мне, повелителю страстей и похотей. Умелая игра на его слабостях, щедрая подпитка и потакание им даёт мне неоспоримую власть над человеком. Я тысячи лет подкармливаю его этим снадобьем, и он, как не сопротивляется, постепенно всё более и более подпадает под моё господство. Он уже сам бежит ко мне, взахлёб предлагая себя в качестве слуги, хоть и не всегда даёт себе отчёт в этом. Лишь бы получить те мелкие и ничтожные подачки, которые делают его жизнь чуть лучше, чуть интереснее, чуть богаче и разнообразнее. Но это ещё не всё, этого мало. Кроме того, что человек слаб и ничтожен, он ещё и глуп как пробка. Ища свободы, он сам запирает себя в клетку, ища богатства, продаёт за цветные фантики нечто гораздо более дорогое, самое дорогое, единственно действительно ценное что у него есть, ища власти, попадает в такую рабскую зависимость, что танцующий на задних лапках пёсик в цирке – вольный ветер по сравнению с ним. И заметь, всё это добровольно – сам жаждет и сам платит. Я только подсказываю ему, где что лежит. И это уже повсеместно, весь мир у моих ног облизывает алмазной пилочкой мои копыта. Вот как Едросса, например.
– Ой ли? – ехидно сощурив один глаз, возразила ведьма. – Тогда что ты тут делаешь? За какой надобностью застрял в этой дыре? Почему не почиваешь на лаврах?
Князь наконец-то открыл глаза, резко повернул голову в сторону женщины и устремил на неё страшный обжигающий взгляд. Было видно, что последние её слова изрядно задели его за живое, но твёрдая как скала воля взяла верх над неподобающим его значению раздражением.