– Смотрите!!! – раздался вдруг с берега пронзительный крик и поплыл эхом над озером, над лесом, над всей Закудыкино-Русью. – Смотрите!!!… Идут…
Толпа присмирела вдруг, стихла в одночасье, будто неведомый оператор выключил на пульте мироздания звук, и уставилась всеми своими тысячами глаз, как единым взором туда, где в скользящих лучах заката по водной глади озера яко посуху шествовали, ничуть не смущаясь ими же творимым чудом, три человеческие фигуры – статный и величественный молодой князь, лёгкая и сияющая в солнечных бликах юная красавица княгиня и их верный оруженосец, всесильный и грозный фаворит княжеской четы, их друг и соратник. Шли, не оборачиваясь, прочь от берега, от слепого и глухого народа, ищущего где-то в далёком далеке кончик своего собственного носа и вдруг, неожиданно, может, впервые за сто лет остро, до страшных судорог сердца ощутившего своё сиротство, душою слышащего, но замутнённым, испорченным сознанием не разумеющего страшные пророческие слова Спасителя: «Истинно говорю вам, что всё сие придёт на род сей. Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! Сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели! Се, оставляется вам дом ваш пуст. Ибо сказываю вам: не увидите меня отныне, доколе не воскликнете: благословен Грядый во имя Господне!».[128]
Парализованная видением толпа замерла, будто всех и каждого сковал внезапный столбняк не то ужаса, не то благоговения перед явным, видимым чудом. Даже птицы небесные, прекратив свой стремительный полёт, расселись по веткам вековых деревьев и лицезрели заворожённо, как по золотой в закатном свете глади вод скользили человеческие фигуры, скользили к Богу и к Царству – к Царству через Бога и к Богу через Царство.
Наконец, от толпы отделился юноша, совсем ещё мальчик и, подойдя к береговой черте, упав на колени, перекрестился троекратно на Храм, затем, поднявшись на ноги, смело и решительно ступил в воду … пошёл вослед удаляющемуся, но не оставляющему никого из верных князю. Своему, избранному Богом, а значит принятому сердцем Князю.
Следом за ним, также, только более степенно, неспешно перекрестившись, отправился по водам глубокий, древний старик-вековик, не раз потешавший местную молодёжь давними, как мир сказаниями, очевидцем и даже участником многих из которых был по его словам он сам, и многажды раз обещавший не умереть, пока собственными очами не увидит лик Государя на Руси, или же хотя бы посланника его.
Вскоре весь народ закудыкинский – и коренной, и пришлый – сначала тонкой вереницей, малой струйкой, но постепенно всё более и более обращаясь могучим волевым потоком направился к острову, к Храму, где и надлежит быть сердцу русскому, к Кремлю, которым начинается и которым никогда не закончится, покуда стоит он, Великая Русь.