— Необходимо сделать клизму, — сказал Дэфо.
— Но они умрут от нее, — возразила одна из сиделок, посмотрев на трех малюток, — синеньких, хрупких, почти прозрачных.
— Они также умрут, если мы не сделаем, — ответил Дэфо.
Так как сиделки боялись их убить, наш маленький доктор брал их по очереди к себе на колени и, с чуточкой теплой воды, проделал всем трем эту опасную процедуру. Они были не больше крыс. Ему приходилось как бы наполнять вечное перо…
Смешно было слышать, рассказывал Дэфо, как они выражали свое неудовольствие, — как будто были настоящими, живыми, обыкновенными детьми. И они вовсе не умерли, как боялись сиделки, а наоборот, вмешательство оказалось вполне успешным, и теперь они были в силах проглотить еще пару наперстков молока.
Проживши пять дней, они приобрели уже мировую известность. Репортеры осаждали сиявшего гордостью доктора.
— Ну, как? — спрашивали они у Дэфо, когда он, улыбаясь, выходил из своего смрадного, недоступного теперь аванпоста науки.
— Они еще живы, — отвечал Дэфо.
— Поправляются? — спрашивали репортеры.
— Они еще живы — это все, что я могу вам сказать. Они ужасно малы. Каждый раз, как я их вижу, они мне кажутся все меньше. Это — самые крошечные дети, каких я когда-либо видел живыми.
Одной из второстепенных тревог Дэфо было вечное опасение, что «сегодня ночью» дом Дионнов непременно сгорит, — в результате отчаянной топки плиты, из-за боязни заморозить младенцев.
VII
До сих пор еще ни один из пятерни не дышал по-настоящему. Это значит, что ни одно из их десяти легких не наполнялось как следует воздухом, и малютки истощались не столько от недостатка пищи, сколько от слабого дыхания. Брат Дэфо, Вильям, молодой талантливый врач, практиковавший в Торонто, запросил по междугороднему телефону, не хочет ли Рой воспользоваться кислородно-углекислотным аппаратом Ианделя Гендерсона? Это замечательнейшее приспособление, имеющееся теперь уж во многих родовспомогательных заведениях. Он может оживить даже мертворожденного, ни разу не вздохнувшего младенца. И вот, без единой копейки расходов со стороны скудного хозяйства Дионнов, это сверхнаучное приспособление, состоящее из резервуаров, газовых мешков и вентилей, моментально было доставлено из Торонто…
Это случилось чуть ли не на закате дней пяти крошечных комочков человеческой протоплазмы. Когда Дэфо и сиделки держали маленькую маску над красными сморщенными личиками этих жалких созданий поочередно, то нельзя было никак сказать, что они вдыхали свои «кислородные коктейли», как выражался Дэфо. Это было научно неточное определение, потому что профессор Гендерсон поспешил бы объяснить нашему маленькому доктору, что главный толчок для дыхания давала углекислота. Но Дэфо не отличался особой щепетильностью в научных вопросах и был довольно равнодушен к убийственным фокусам английских профессоров, поскольку младенцы оставались живыми, да как еще! Не было ли это поворотным пунктом?