Работа, стоящая за работой
Закончив ординатуру по психиатрии, молодая женщина начала работать в одном нью-йоркском госпитале. Ее коллега-врач, которая проработала здесь на несколько лет больше, ждала второго ребенка. «Знаешь, что для меня самое прекрасное в беременности? – сказала она однажды своей подруге. – Только тогда, когда я беременна, я продуктивна все время. Даже когда сплю, я нечто делаю». Молодая доктор удивилась тому, что ее подруга в такой мере полагается на продуктивность, что рада найти задачу, позволяющую ей что-то делать непрерывно. «Для многих из нас, – подумала она, – быть продуктивным и что-то делать становится попыткой найти искупление. Иными словами, с помощью работы мы пытаемся построить наши достоинства, найти безопасность и смысл»[210].
Многие пытаются обрести чувство своего Я через продуктивность и успех, но это их опустошает. Другие же работают лишь для того, чтобы принести домой зарплату и наслаждаться «настоящей жизнью», но это делает труд мучительной бессмыслицей. Подобные мотивации можно назвать «работой, стоящей за работой». Именно из-за них труд в итоге так истощает нас физически и эмоционально.
Хотя мы читаем, что двенадцать апостолов Иисуса, встретив его, оставили свои сети (Лк 5:11), позже мы узнаем, что они возвращались к своему труду рыбаков. Мы также видим, что Павел продолжал делать палатки, трудясь в то же время над распространением благой вести. Встретив Христа, эти люди не бросили свою «светскую работу», как не отказались от прежнего страстного энтузиазма. Что необратимо в них изменилось, так это их отношение к своей работе. Иисус показал им великую картину, точнее сказать, он сам был великой картиной. Он деликатно призвал их к такому лову, который превосходил их лов рыбы: «Не бойся; отныне будешь ловить человеков» (Лк 5:10). Иными словами, Иисус пришел искупить и исцелить этот мир и призвал учеников участвовать в этом деле. У них появились идентичность и значение, никак не связанные с их работой или обеспеченностью. Поэтому они могут оставить работу (когда их к тому призывают), снова вернуться к ней или относиться к труду совсем не так, как раньше. Они обрели новую свободу как от работы, так и в работе. Вспомните, что Иисус призвал их в момент большого финансового успеха – когда у них был великий улов. Но они могли оставить свои сети. В присутствии Иисуса их жизнь определяла отнюдь не работа.
Все это может показаться нам далеким от жизни идеализмом. В конце концов рыба в море не должна была перевестись, и у рыбаков не было начальника, который помешал бы им вернуться к прежней профессии после их ухода в неоплачиваемый отпуск с Иисусом. Но эта история заставляет нас задать несколько важных вопросов. Не управляет ли нами наша работа в такой степени, что мы даже не заметим того момента, когда Бог придет и откроет перед нами иную возможность? Когда мы получаем «большой улов» – большую премию по итогам года или очередную работу, – не начинаем ли мы здесь же мечтать о новом еще более грандиозном улове? Как мы можем быть свободными от искушений труда, но в то же время сохранять за собой нашу работу?