Она кажется ошеломленной. Только что Мишель рыдала и, думаю, рассчитывала на то, что я поплачу вместе с ней. Но я не ее подружка и не психоаналитик, я ее коуч.
Последние тридцать пять минут Мишель подробно описывала мне, почему она должна была бы быть счастлива, но у нее не получается. Бо́льшая часть ее эмоциональных проблем, считает она, происходит из детства и ее неспособности «собраться» и быть тем, кем, по ее мнению, она может быть. Она отлично объяснила, почему, как ей кажется, все, с кем она сталкивалась и сталкивается в жизни, не хотят принимать ее. Жизнь – это не только цветочки, напоминает она мне, а ведь она так отчаянно пытается почувствовать себя достойной и принятой. Тут Мишель начинает плакать, вспомнив еще с десяток причин, которые мешают ей быть такой, какой она должна и может быть.
Тридцать пять минут истекли. Через двадцать пять минут она выйдет из моего кабинета, и я никогда больше не увижу ее. Она заплатила мне за то, чтобы я изменил ее жизнь. Сверхъестественная задача, но она знакома с моей работой и ее результатами, поэтому заплатила за один час общения. Я не верю в то, что жизнь можно изменить в одночасье, но она так настаивала на встрече, что ей удалось меня уговорить. А теперь у меня осталось двадцать пять минут.
Думаю, она не ожидала столь неординарного подхода к решению своих проблем. Но я не отступаю. Наклоняясь к ней – между нашими лицами всего несколько дюймов, – я всматриваюсь в ее глаза так, будто стараюсь разглядеть в них душу.
– Есть там кто-нибудь более неординарный, смелый, интересный и эмоциональный?
Она в нерешительности мямлит:
– Никогда не думала о себе с такой точки зрения. Нельзя быть такой постоянно. Ну, может быть, во мне все это немножко есть, но я же так себя не веду.
Я качаю головой, все еще глядя на нее.
– Возможно, проблема именно в этом.
* * *
Очень трудно сказать такие слова человеку, не обидев его, но мы говорим сейчас о широко распространенной даже среди самых успешных людей проблеме: ваше представление о себе могло бы быть намного лучше, а взаимодействие с миром – намного более согласованным.
Наше представление о себе (или образ собственного «я») и модель поведения, ориентированная на это представление, и есть конгруэнтность (или согласованность). Это одно из мощнейших стремлений, которым наделен человек: жить в полном согласии с тем, кто, по нашему мнению, мы есть, с тем человеком, каким мы хотим, чтобы нас воспринимали окружающие, с тем, кем мы хотим стать. Если наше поведение не соответствует имеющемуся у нас образу «я», мы чувствуем себя людьми второго сорта, «плохими», что нередко сопровождается разочарованием и злостью. Если мы уверены в своей львиной сути, но ведем мышиный образ жизни, то начинаем втайне ненавидеть себя.