— Не могу… Ей-богу, не могу!… Довоевались хлопцы. В Пензенскую область… Бегали, как зайцы по просу…
— А эсэсовец? — спохватилась Таня.- Эсэсовец Роберт Францевич откуда взялся? А погоня?
— Сейчас, сейчас. Все по порядку,- успокоил Семен.- Теперь уже и до конца недалеко. Так вот… Прочел я и до того расстроился, что едва не заплакал. Ну,а потом наступила разрядка.Мы выложили здоровенный костер,наломали хвои, улеглись на нее и заснули. И приснилось мне, будто погоня настигла нас. Меня схватили, оплетают веревкой, я хочу вырваться и не могу. Проснулся — и в самом деле связан. И Накрохин тоже.Уже светло. Нас плотным кольцом обступили бабы, подростки, кто с топором, кто с вилами, кто с граблями.
А предводитель у них старик лет под семьдесят, с малокалиберной винтовкой.
Накрохин говорит ему:
«Мы свои, дедушка. Ошибка тут вышла».
«Волки вам свои!- объявил дед.- Ишь ты, свои отыскались!Как научились по-русски болтать, значит, и свои? А это что за цацка?- Он тряхнул автоматом. — А это что?- Он пнул ногой рацию. — А немцы кому понадобились?»
«Ну ладно!- в отчаянии проговорил Накрохин.- Веди нас куда следует, а там разберутся».
А разобрались лишь назавтра к вечеру. А Роберт Францевич мне не приснился. Тот старик, что предводительствовал бабами,и оказался им.Его-то я и счел за эсэсовца, а он родом из-под Риги, латыш, эвакуировался в Пензенскую область и работал в этой деревне кузнецом.
— А как же пилот?- поинтересовалась Таня.- Почему он дал белую ракету?
— У него выхода другого не было,- ответил Криворученко.- Мы пролетали над соединением нашей авиации дальнего действия,и с земли,не зная, чей самолет, потребовали условного ответа. Иначе угрожали открыть зенитный огонь. Пилот заглянул в табличку, видит, что надо отвечать белой ракетой. А по белой мы должны прыгать. Вот так оно и вышло…
Рассказ развеселил всех. Потом я спросил Криворученко, почему он второй раз прыгал не с Накрохиным,а с новым радистом. Семен объяснил, что у Накрохина умер сын, и Фирсанов отпустил его на две недели в Казань.
Я встал. Предупредил Семена, что связь будем поддерживать через Фому Филимоновича, а когда понадобится, встретимся снова.
Старик проводил меня до забора и пожелал счастливого пути.
Я шел на Опытную станцию довольный и веселый.В радиограмме я сообщил все, что требовалось и что я намечал.