– А как спустимся вниз, осмотримся и решим на месте, – согласно кивает Курума.
Осторожно ныряем в темный коридор. Теперь мы спускаемся по лестнице с левой стороны здания – ведь утром мы осматривали все или почти все, что можно было осмотреть справа.
Лестница темная, и Джамбо, идущий первым, тщательно подсвечивает ступеньки фонариком. Стены густо побиты автоматными очередями. Под ногами хрустит штукатурка, позвякивают стреляные гильзы, шелестит какое-то тряпье. Разбитые стулья, обломки шкафов, несколько перевернутых холодильников на ступеньках… О недавнем побоище говорят те же размашистые «поллоковские» брызги засохшей крови на стенах, потолке – и россыпь стреляных гильз на полу.
Джамбо останавливается на каждом лестничном пролете, делает мне знак не двигаться и долго, с минуты две, прислушивается, что же происходит рядом. Пока все тихо, если не считать надоедливого шуршанья крыс.
На втором этаже, перед запертой дверью, Курума останавливается и резко вытягивает руку: мол, стоять!
Замираю. Обострившийся слух различает странные звуки из-за двери. Сначала – тоненькое сопение, затем – протяжное скрипение проржавленных дверных петель и едва различимые шлепки босых ног по полу.
Стоим, прислушиваясь, несколько минут. Звуки то замирают, то приближаются к самой двери. Жестом показываю Джамбо – мол, может быть, лучше вернуться наверх? Тот мотает головой, показывая то на дверь, из-за которой по-прежнему доносятся странные звуки, то на лестницу с грудами осколков штукатурки и тряпья. Понимаю ход его мыслей: беззвучно подняться у нас все равно не получится, и тогда неизвестная пока опасность окажется у нас за спиной.
Дверь медленно, с жутковатым скрипом приоткрывается… В проеме – худенькая китаянка лет десяти. Отблеск карманного фонаря мертвенно лежит на ее плоском лице, перемазанном кровью. В руках – дробовик. Девочка смотрит на нас с очевидной ненавистью и медленно поднимает оружие…
К счастью, Курума ориентируется мгновенно – с треском захлопывает дверь, наваливается на нее плечом и кивает на разбитый холодильник, лежащий на ступеньках вверху.
– Тащите его скорей к двери, мистер Артем! – шепчет он с расширенными от ужаса глазами.
Дверь дрожит под ударами, из-под филенки летят кирпичные крошки. Видимо, девочка, инфицированная Эболой, ощущает в себе огромный прилив сил. Следующие удары звучат уже в другой тональности – несомненно, маленькая китаянка колотит в запертую дверь прикладом. К счастью, я успеваю придвинуть тяжелый холодильник…
– Бежим! – кричит мне Джамбо, и уже меньше чем через минуту мы оказываемся на первом этаже.