— Джошуа?
— Да?
— Ты бы на мне когда-нибудь женился?
— Когда-нибудь… возможно, — пробурчал он.
— У нас были бы дети?
— Когда-нибудь… возможно… Пожалуйста, не шевелись!
Она не шевелилась. Самым лучшим в Джошуа было то, что он ей никогда не лгал.
— Так, готово, — воскликнул он, к ее удивлению. — Раз это все равно халтура, я не буду тебя больше мучить. Выпускаю тебя на арену. Убери все красные тряпки, этот тип был в ярости.
Мэри опустила руки и повернулась. Она без тени смущения прошла мимо него обнаженной и надела платье. Этот непритязательный наряд не совсем подходил, по ее мнению, для ссоры, но ей не хотелось терять время.
Джошуа захлопнул папку с эскизами и завязал тесемки.
— Ты знаешь номер моего телефона, на случай если у парня неважно с юмором. — Он взглянул на нее с улыбкой, в которой смешались грусть и ободрение. — Три года — долгий срок, Мэри, — сказал он, помолчав. — Мне будет тебя не хватать.
Мэри подошла и обняла его.
— Пока, Джошуа.
— Пока, Мэри. Будь здорова. Может, пришлю тебе открытку с Эйфелевой башни.
Ред Стоун сидел за своим письменным столом и рвал завещание Старого коршуна на тысячи клочков — так, по крайней мере, ей показалось. Бумажки разлетались по всему ковру. Ред, похоже, не знал, для чего используется специальная корзина.
С лица стерся даже намек на теплоту. Он выглядел холодным, непримиримым, властным, требующим беспрекословного подчинения и вообще вгоняющим в трепет.
Но Мэри была не из робких. Чтобы не наступать в обуви на завещание, она подняла по пути к креслу для посетителей несколько обрывков.
— Оставь, — прикрикнул он на нее. — Чего тебе здесь надо?
— Ты же хотел до моего отъезда перецеловать пальцы у меня на ногах, — попыталась сострить она и села.
— А парень у тебя в комнате об этом не позаботился?
— Нет. — Она положила ногу на ногу. — Я хотела бы тебе сейчас объяснить, кто это был. Джошуа, тот человек из Феникса.
— Я примерно так и подумал. И что же, я угодил на праздник примирения, да? — съязвил он. — А теперь я изложу свою точку зрения по этому вопросу: я по горло сыт бабами, которые обжимаются то с одним, то с другим. Я тебя больше не хочу, Мэри Вигэм!
Мэри не верила своим ушам.
— Почему ты даже не спрашиваешь, что Джошуа делал в моей комнате?
На виске у него проступила жила.
— Не спрашиваю, — прошипел он, — потому что это меня не интересует!
— Но это не может тебя не интересовать! — возмутилась она.
Он грохнул кулаком по столу.
— Я не желаю ничего об этом слышать!
— Что ж, отлично, мистер Стоун! Ты не желаешь объяснений и не хочешь больше ничего обо мне знать только потому, что другой мужчина положил руку на мое плечо…