А потом он, не говоря ни слова, встал из-за стола и направился к Семе с Марьей.
Значит, договориться не получится…
Бутылка с шампанским стояла в пределах досягаемости, манила запотевшим боком, обещала если не счастье, то хотя бы забвение. И у Кати родился новый план. Она напьется сама! Медленно, методично напьется до бесчувствия. Нужно лишь правильно рассчитать дозу. И тогда… о том, что будет тогда, Кате думать не хотелось, ей хотелось верить, что Лиховцев не позарится на пьяную в дым невесту. А если вдруг и позарится, то она этого не узнает…
Хмельная дрема накатила на Катю уже после второго бокала шампанского. Пить она была не большая мастерица, пьянела быстро, поэтому в обычных условиях старалась не злоупотреблять. Но то в обычных, а нынешние условия были близки к экстремальным. Оставалось решить, готова ли она наплевать на приличия и отключиться прямо за свадебным столом, прикорнуть между тарелкой с давно растаявшим заливным и салатом «Оливье». Получалось, что не готова. Чувство собственного достоинства все еще перевешивало неприязнь к Лиховцеву. Да и до финального свадебного аккорда еще далеко, часа четыре при самом оптимистичном раскладе. Значит, нужно придержать коней, сходить на воздух проветриться.
Ресторанчик штормило. Катя поняла это, как только встала из-за стола. Пол под ногами покачивался. Она подождала, пока качка утихнет, и, прихватив бутылку шампанского, вышла из зала.
Снаружи оказалось хорошо. Так хорошо, что Катя пожалела, что не выбралась на волю раньше. Ресторан находился метрах в трехстах от моря. Если бы не рев стереосистемы и вопли пьяных гостей, наверняка было бы слышно его шум. Ей вдруг захотелось к морю, прямо сейчас, не мешкая ни секунды. Катя осторожно спустилась по деревянным ступенькам и окунулась в бархатную темноту. Темнота была не абсолютной и совсем не страшной. За спиной у Кати, словно маленький кораблик, горел разноцветными огнями ресторанчик. Далеко впереди тоже что-то светилось. И звезды сияли ярко-ярко. Она сбросила опостылевшие туфли, прижала к груди бутылку шампанского и бодро пошагала в ночь.
Море встретило ее ласково, нашептывало что-то успокаивающе, приятно холодило уставшие ноги. И подол платья намочило, но это ведь такие мелочи. Здесь, на берегу, кипела альтернативная жизнь, едва различимая в темноте, но веселая, свободная и не скованная рамками условностей. В альтернативной жизни жгли костры и пели песни под расстроенную гитару. Пели громко, разноголосо, не слишком профессионально, но прочувствованно, так, что хотелось подойти, послушать.