– У меня, бабушка, тоже жизнь не сахар, – пожалился Федот. – Сидел я смолоду при Сталине в тюрьме, – Федот подыскивал понятные слова, – и была у меня там жена – Маша Белозерова. Жили мы с ней душа в душу, а председатель тюрьмы осерчал на Машу и перевел ее в другую тюрьму. Так мы с ней и потерялись.
– Ить за что ж так? – пожала старуха костлявыми плечами, бугорками выступившими из-под мужского пиджака.
– Ты про Сталина слыхала?
– Может и слыхала, память-то у меня теперь короткая, потому как годы мои глыбокие.
– Мне тоже без году шестьдесят, – сказал Федот, помешивая ложкой мутную жидкость.
– Эт еще поживешь, – утешила старуха, – ить ты вон как шибко баранок хрупаешь, значит, еще поживешь.
– А как тут, бабушка, до Пестова добраться?
– Не подскажу. К магазину иди, там подскажут. А ты веруешь? – вдруг спросила старуха. – У вас в городи церьквы есть?
– Есть, – оказал Федот, оставив первый вопрос без ответа, поскольку вопрос этот, по выражению Машеньки, был альфой и омегой его жизни.
Зверье у вас водится? – спросил Федот.
– Водицы, еще как водицы, ить мы со всех сторон в лесу. Недале, как на Великий пост Ваня Беляков трех волков на Хмелеве подстрелил.
«Ваня Беляков, Ваня Беляков… Неужто тот самый Ваня Беляков из Кланиного письма, который холодильник “уставил”?»
– А где он живет?
– В Хмелеве, в крайней избе у леса.
22. Из Хмелева в Пестово. Завидев шпиона, бабы выставили заслон, но Федот одолел и это препятствие и без стука вошел в указанную старушкой избу.
– Ты Ваня Беляков? – спросил он у молодого парня.
– Ну я.
– Ты Вере холодильник устанавливал?
– Ну я, а че? Я все путем уставил. На них снижение было. А ты кто такой? Контроль?
– Никакой я не контроль. Я – Кланин знакомый.
– Погодь, погодь, – остановил его Ваня. – Сначала под Белозеровых копал, теперь до Клани добрался!
После долгих разъяснений Федот из шпиона превратился в званого гостя. В честь Федота в Ваниной избе гуляла вся деревня. Бабы наперебой угощали его парным молоком и творогом, Яша от стыда не знал, куда глаза девать, поскольку Хмелевский народ, приняв Федота, как дорогого гостя, теперь окрысился на дурака Яшку.
– Ить как там в городе живецы, хоть одним бы глазком взглянуть, а Кланя што – в лихте работает?
Ваня жарил на гармошке, бабы, не стыдясь детский ушей, в полный голос распевали похабщину, некормленый скот мычал и бился в закрытые ворота.
Спать Федота уложили на теплую печку, и наутро Ваня повез его в Пестово.
Федот сидел на прицепе, дорога дрожала под трактором, деревни Мосейково, Куземкино, Манаково неожиданно возникали в густом ельнике и терялись в лесу. Все словно вымерло. Федот тщетно искал признаки жизни, только раз он приметил белье на веревке. В лесу у деревни Поземы Ваня остановил трактор, спрыгнул с прицепа, навел ружье и выстрелил.