– У тебя есть дети, Майк?
Сначала Драммонд даже не понял, что Том обращается к нему. Видимо, он совсем не ожидал вопроса.
– Нет-нет, – торопливо ответил он, запинаясь.
– А у тебя, Дэнни?
– Двое, босс.
– Мальчики? Девочки? Или и те и другие?
– Мальчик и девочка. Эшли восемь, Келли одиннадцать. – Олдрич показал руками их рост.
Том повернулся к Акиму:
– А как насчет тебя?
– Дети? У меня? – У Акима было такое лицо, будто Том спросил его, верит ли он в Санта-Клауса. – Нет.
– Я настоящий фанат детей, – продолжил Том. – Можно сказать, миссионер, проповедник. У меня двое своих. Дети изменили мою жизнь. – Ни Олдрич, ни Драммонд не могли знать, что он говорит неправду. – До того, как они появились, я не понимал, что такое бескорыстная любовь. Я любил женщин, я любил свою жену, но с девушками ведь всегда ожидаешь кое-чего взамен, правда?
Аким нахмурился, и Том подумал, понимает ли араб его французский. Но Аким молча кивнул.
– Когда я возвращаюсь домой, особенно после такой долгой поездки, как эта… если это бывает ночью, то я первым делом иду в их спальню. Иногда я просто сижу там и смотрю на них, минут пять или десять. Это меня успокаивает. Меня как-то обнадеживает, что в моей жизни есть нечто гораздо большее, чем моя материальная озабоченность или мелкие проблемы. Этот дар судьбы – мой сын, моя дочь – он каждый раз возрождает меня заново. – Чтобы подчеркнуть последнюю фразу, Том использовал арабское слово: tajdid. – Это очень трудно объяснить тому, у кого нет маленьких детей. Дети дополняют тебя, делают целым человеком. Не жена, не муж, не любовник или любовница. Дети. Они спасают тебя от самого себя.
Аким вытащил из кармана платок и вытер рот. Ему предложили шоколадное печенье, и он съел три штуки за одну минуту. Том все еще не понимал, работает его тактика или нет.
– Твои родители живы, Аким?
– Моя мать умерла. – И прежде чем Том успел задать второй вопрос: – Отца я никогда не знал.
Это был счастливый случай, и Том тут же за него ухватился:
– Он бросил твою мать?
И снова молчание Акима оказалось красноречивее всяких слов.
– Как я понимаю, тебе было бы не очень интересно встретиться с ним сейчас?
По телу Акима как будто пробежала волна, как в танце.
– Ни за что, – гордо сказал он, однако Тому показалось, что в его глазах мелькнула мольба, дикая надежда, что МИ-6 вдруг представит ему отца.
– Но у тебя есть семья здесь, во Франции? Братья, сестры, двоюродные?
– Да.
Том секунду помолчал. Он хотел, что Аким подумал о них, вспомнил смеющуюся, как на фото в мобильном, племянницу, больного дедушку в больнице в Тулоне.