В пору, когда его соратники оттачивают магическое искусство, чтобы задать жару чародеям Таргоса, Ромунд просиживает ночи, сопоставляя домыслы и факты, вычисляя возможности того или иного явления, о котором есть хоть какие-либо упоминания.
Нет, он не был плохим учеником, и уж тем более не был плохим волшебником. Он не любил оторванную от жизни теоретику, но с головой уходил в отраслевые теоретико-прикладные науки, которые помогали объяснить сложные природные процессы, и тем более противоречивые явления магического бытия. С первого дня обучения в Академии Ромунда не покидало чувство, что в этом мире всё как-то искажено и изменено под определённым углом. Искажено. М-да. Странно. Хотя точного определения этому чувству юноша дать не мог, он стремился составить все части мозаики под названием Истина, причём Истина всего сущего и не-сущего. Всего, что хотя бы как-то касается этого мира.
Сокурсники понять его устремлений не могли. Да и чего там! Для них важнее знать самые мощные и самые разрушительные заклинания, чтобы уничтожать врагов Республики как можно страшнее, и желательно в наибольшем количестве. Да и вообще, его призвание скорее крылось в тайнах Высшей Магии, чья кафедра занималась похожими вопросами. Нужно было поступать именно туда. И Ромунд пошёл бы, если б не проклятая нужда в деньгах, коих у его семьи просто не было. Вся надежда старика-отца на него – семьям солдат, отдавших ближайшие лет двадцать жизни службе в рядах республиканской армии, неплохо платили. А если он вылетит из Школы, и не попадёт в регулярное войско?! Как он посмотрит в глаза родным?
Тяжёлый вздох – и руки бессильно опускаются. Да, это реальность, Ромунд. Реальность, которую придумали далеко не боги. Это правила жизни людей, и тебе придётся принять их, если не хочешь быть раздавленным безжалостной системой. Ты не один. Ты связан. Принимай правила игры, иначе…
После лекции юноша отправился немного отдохнуть в свою маленькую комнатушку, где предполагал предаться самым грустным размышлениям.
Однако не успел он прилечь на тахту, как в дверь постучались.
– Кто? – недовольно рявкнул Ромунд. Ему сейчас не хотелось общения с другими существами. По крайней мере, живыми, опутанными вечным туманом сладкого забвения. Он хотел побыть один. Один с самим собой и проклятой судьбой.
– Ты заставишь девушку ждать у порога? – раздался звонкий женский голосок.
Эмми. Девчушка, влюблённая в него с первых лет учёбы. Её только и не хватало. Не пустить? Обидится, нехорошо… Придумать отговорку? Некрасиво. Ах, женщины!