— Да, а тебя в таком случае как видят в этой семье?
— Паршивой овцой.
— Кто-нибудь из них женат?
— Нет, никто из нас троих, похоже, не готов к такому серьезному шагу, — ответил Чейз.
Его тон был, как обычно, беззаботным, но Милли уловила не высказанное вслух предупреждение. Замечательно! Теперь он думает, что после того, что между ними было, она наивно начала мечтать о счастливой семейной жизни. Это неправда! Ну, разве что лишь на секунду…
— То есть вы в целом ладите?
— Я же сказал, более или менее.
Не особо похоже на счастливую семью. Милли тяжело вздохнула. Пора прекращать думать в этом направлении и хотеть от Чейза того, чего он дать не мог. Судьба сыграла с ней злую шутку.
— Ну а ты? У тебя есть семья? — спросил Чейз.
— Родители и сестра.
— Вы близки?
— Да, — ответила Милли и осеклась. Хоть они и были близки, им она не рассказывала о своем браке так много, как Чейзу.
— Ага, значит, и не настолько уж и близки, — догадался он.
— Нет, на самом деле близки. Моя сестра Зои замечательная. Почти каждую неделю она забегает проведать меня, приносит мою любимую закуску и следит, чтобы я не работала слишком уж много.
— Любимую закуску?
— Да, начос с сыром.
— Как неизысканно, — рассмеялся Чейз. — Я думал, это будет горький шоколад или какой-нибудь экзотический шербет.
— Не такая уж я предсказуемая, да? — заметила Милли.
На мгновение все вернулось на круги своя. Она снова почувствовала ту легкость и веселье. Но что-то мрачное промелькнуло во взгляде Чейза, и он отвернулся к морю.
— Мы почти прибыли, — вскоре произнес он.
Отражающиеся в темной воде огни приближающейся Ангильи слегка подрагивали. Чейз поднялся и принялся колдовать над парусами. В полнейшей тишине их лодка причалила к пирсу, и он помог Милли сойти.
Ресторан находился прямо на пляже — маленький белый домик с коричневой черепицей — один из десятков таких же. Наконец выбравшись с острова с напыщенными богачами, Милли почувствовала, как настроение улучшается. Здесь все было обычным. Тощий кот лежал на каменном заборе, опоясывающем берег. Дети играли в мяч в тусклом свете.
Милли замедлила шаг и засмотрелась на них. Одной из девочек с пышной копной темных кудряшек, наверное, около пяти лет, чуть больше, чем было бы сейчас Шарлотте.
— Милли?
Она почувствовала, как Чейз слегка сжал ее руку. Дети были для нее запретной темой уже два года. Милли просто запретила себе замечать их.
— Милли, — повторил Чейз тихо, и она медленно отвернулась от детворы.
Ей хотелось накричать на него, даже накинуться с кулаками.
«Видишь? Видишь, что ты сделал со мной? До тебя все было в порядке, я выживала как могла. А теперь ты пробудил во мне желание и надежду, а сам больше ничего не хочешь!» — вопило ее подсознание.