Темп нарастал, и он почувствовал пик наслаждения.
— Милли, — хрипел Чейз. — Милли…
Ее тело напряглось, и она опустилась на его грудь, удовлетворенно выдохнув. Он почувствовал прядь ее волос на своей щеке и задрожал. Эта женщина убьет его. Чейз прислушался к своему бешено колотящемуся сердцу. Этот ритм таил в себе больше опасности, чем могло показаться на первый взгляд.
Какой прекрасный способ, чтобы умереть.
Милли посмотрела на море, волны которого тихо шуршали в темноте. На черной воде блестела серебряная дорожка лунного света. Прохладный ветерок приятно охлаждал горящую огнем кожу. Чейз уснул, когда они закончили заниматься любовью. То есть нет, они занимались сексом. Она тоже была вымотана, но все равно прокралась сюда, на пляж, и теперь сидела на холодном песке, поджав ноги к груди, и размышляла.
Для нее это все-таки было занятием любовью. Какое ужасное слово, вселяющее страх. Любовь. Милли начала влюбляться в Чейза и подозревала, что исправить уже ничего нельзя. Только в ее случае любовь была не раем, а адом, полным ужаса и вины, где каждый день ты боишься, что этот — последний счастливый.
Она пыталась успокоить себя, напоминая, что многим людям дается второй шанс. Они теряли все, но поднимались и двигались дальше и находили другого человека, ради которого вновь стоило рискнуть всем. Многие так делали, но она не такая. Милли просто не могла представить, как ее сердце разобьется.
Ну а Чейз? Даже если он вдруг согласится продолжить их роман, со временем он захочет больше, чем Милли может ему дать. Брак, возможно, детей.
— А я ищу тебя.
Милли вздрогнула, услышав за спиной сонный голос Чейза. Она тут же вспомнила о смятых простынях, о вкусе его соленой кожи и о том, как ласкала его и как это было приятно.
— Я не могла уснуть.
Чейз подошел к ней:
— Действительно?
— Угу, я иногда страдаю бессонницей. Это побочный эффект моей работы, к сожалению.
— Ты проверяла сегодня, как обстоят дела на бирже? — спросил Чейз дразнящим тоном.
Милли застыла. Она действительно не проверяла состояние дел на работе уже больше двух суток. Ничего себе…
— Естественно, — слишком поздно встрепенулась она.
— Лгунья, — нежно констатировал он и опустился рядом с ней на песок.
Он снова был в одних лишь боксерах. Милли кожей ощутила его обнаженную ногу всего в сантиметре от своей.
— Если же и не проверяла, то только потому, что на твоей лодке совершенно не берет Интернет. Ты не умеешь врать, Милли? Ты ничего не проверяла, потому что просто позабыла о работе, и это пугает тебя больше, чем что-либо.
Милли молчала. Она продолжала влюбляться в него все сильнее, а по ее телу бежали мурашки от его прикосновений.