Анисим Ильич присел на изучаемый объект. Достал из кармана конфету, развернул, съел, а фантик спрятал в карман. По привычке: Кнутов терпеть не мог в доме сор. Пережёвывая вязкую патоку, Анисим Ильич снова посмотрел на дверь. «А неплохо этот сукин сын владеет инструментом. Гляди-ка, вилка вошла миллиметров на пять. Это с какой же силой нужно кидать? Шагов с пяти, не меньше. Ладно, нож, вилка — понятно. Но вот чем он в лоб метал? Или у него специальная штука пробивать черепа имеется?»
От размышлений Кнутова отвлёк стук в дверь. Рыжая голова мальчишки выглянула в проём.
— Ваше Благородие. Тут к вам…
Сыщик шагнул в прихожую.
— Кто?
— Это я, Анисим Ильич! Селезнёв.
Пройдя в комнату, младший следователь удивленно смотрел на погром, учинённый старшим чиновником.
— Анисим Ильич, а это чего…
— То, что нужно! — отрезал Кнутов. — Доктор в морге был? Что говорит?
— То, что мы думали. Обоих — и девицу, и комиссара — убили из револьвера.
— Сухорукова нашёл?
— Никак нет-с. Дома нет, жена нервничает. Ревёт… А чего вы у приезжего нашли?
— Чего-чего! Расчевокался! — сорвался Анисим Ильич. — Иди и ищи!
— Чего? — не понял Селезнёв.
— Не чего, а кого! Сухорукова!
Селезнёв сглотнул обиду и собрался покинуть номер, как вдруг остановился, глядя на испорченную дверь.
— Странно, Анисим Ильич, — произнёс он, кивая на дыру в лобной части рисунка. — Откуда у него штык?
— Что? — не понял Кнутов, занятый своими мыслями.
— Штык, говорю, откуда у постояльца? — повторил Селезнёв.
— С чего ты взял, что это штык?
— Так, Анисим Ильич, сами посмотрите. — Младший следователь наклонился над лежащей на кровати дверью, ощупывая указательным пальцем странное отверстие. — Такая дырка в дереве при ударе остаётся только от штыка. Вот смотрите, три грани. Только, как он в номере размахивался, штык-то длинный? А может, какой-нибудь японский? Или турецкий?
Кнутов ответить не успел. Дверь снова приоткрылась и знакомая физиономия просунулась в образовавшуюся щель.
— Можно посуду убирать? Там на кухне уже спрашивали.
— Забирай, — отмахнулся Анисим Ильич, и, ухватившись за новую мысль, спросил у прислуги: — А скажи, постоялец утром в дрожки садился в пиджаке или без оного?
— Как же без пиджака? — удивился мальчишка. — Они люди благородные. Только не надевали. В руке держали. Вот как наш половой делает, — выпалил пацанёнок и показал согнутый локоть.
«Стало быть, штыка у господина Белого нет», — сделал вывод Кнутов.
— Вот что, Харитон, ты как хошь, но сейчас бери ноги в руки, весь город облазь, но чтобы к утру, до возвращения, — Кнутов кивнул головой в сторону кровати, — постояльца, Сухоруков был у меня.