Она схватила Лауру за ягодицы и исступленно гладила их, все ближе подбираясь к заветной цели. Наконец ее палец осторожно достиг желанного. Затем, не удержавшись, она поддалась страсти и вела палец в сфинктер, погружая его все глубже во влагалище. Начав им двигать, скользя во влагалище взад и вперед, массируя его, она начала мастурбировать Лауру…
Одновременно она погрузила свое лицо в темный треугольник промежности Лауры и начала целовать в нежный лобок. Ее волосы смешались с волосами промежности, она любовно обняла бедра и припала губами к запретному цветку Лауры, приникнув языком к клитору. Ингрид сладострастно вдыхала его запах, заглатывая его влагу. Язычком она ласкала невидимый клитор, гладила его, засасывала, жадно погружаясь лицом между ног Лауры все глубже и глубже, дрожа от страсти…
Бедра, таз и ягодицы Лауры, как рассказывал мне Галтьер, отвечали на страстные ласки Ингрид с соответствующим желанием и охотой. Увидев их качания, подергивания и изгибы, можно было подумать, что они совершают воображаемый коитус. Удивительно, тем не менее, наблюдать, что только нижняя половина ее тела находилась в движении. Верхняя же часть Лауры, которая выступала над столиком, оставалась все это время совершенно неподвижной и безучастной.
Лаура, казалось, состояла из двух независимых друг от друга частей, не связанных между собой ни нервными волокнами, ни мышцами, ни чувствами.
Выше ее ног, ягодиц, живота и влагалища, которые страстно отдавались любви, находилась верхняя, совершенно неподвижная часть тела, в котором трепетно билось только ее девичье сердечко.
Ингрид самозабвенно продолжала соблазнять Лауру, и это заставило меня отвлечься от слайдов. Лаура взяла пару наушников, лежащих перед ней на полке, и укрепила их на голове. Она крепко держала их руками, как бы стараясь получше прижать к ушам. Локти ее были слегка согнуты, голова несколько откинута, словно она страдала от острой головной боли, пытаясь подавить стон. Одновременно ее глаза закрылись, а рот слегка приоткрылся.
Я не мог понять причины такого неожиданного поведения девушки и оглянулся на аудиторию, которая также недоумевала, что же произошло с Лаурой.
Голос Олсена отвлек меня от сомнений.
— Громкие дружные восклицания мара, с которыми они приветствовали рождение Солнца, явно выражали духовную радость. Они умоляли о том, чтобы все совершенные грехи были забыты, призывали грешников обратиться к моральной чистоте и добродетели, которые искупят первородный грех. Эти исходящие из самых душевных глубин крики провозглашали приобщение тела к нисходящей благодати. Это был необычный экстаз, высший взлет бессмертной души, а не песнь смертной плоти!