Накануне, получив оперативную информацию о том, что завтра к 11:30 к Владимиру Александровичу во дворец кроме Николая Николаевича и нескольких дружных с ними генералов, приглашены еще и полтора десятка гвардейских офицеров чином пониже, причем почти все из их подшефных полков, Петр Николаевич Дурново условным телефонным звонком Зубатову и в Зимний повысил степень угрозы, и, соответственно, готовности к активному противодействию заговорщикам до единицы.
На рассвете стало известно, что Николай Николаевич, неслыханное дело, еще затемно, в восемь с копейками, когда всем приличным великим князьям, да и вельможам пожиже, пологается мирно почивать после трапез и возлияний азартного вечера или бурной ночи, в сопровождении двух адъютантов приехал во дворец кузена. А без четверти десять царь уже прочел стенограмму первых сорока минут приватной беседы своих милых дядюшек… И — понеслось…
Заехали с Милионной. Орлы Зубатова материализовались у подъезда великокняжеского дворца практически одновременно с каретой Императора и сопровождавшими ее казаками конвоя. Как и откуда они внезапно появились, словно выросши из-под земли, Вадим как потом не силился, так и не смог понять. Их черные шинели и необычные фуражки с высокой тульей поначалу весьма смутили некоторых из казаков, впервые увидевших перед собой представителей Имперской службы секретного приказа в новой парадной форме, но их командиры, бывшие в курсе определенных моментов предстоящего, мгновенно успокоили своих подчиненных.
А Николай торопился. Манием руки пригласив за собой только Банщикова и «опричников» во главе с Батюшиным и Спиридовичем, он решительно шагнул к дверям. Конвойцы деловито занимали посты около входов, как здесь, так и на Дворцовой набережной. А дальше… Дальше «почти как в кино, — усмехнулся Вадик, — Откройте, именем короля»…
Правда, ничего такого говорить не пришлось. Охрана и прислуга узрев перед собой Государя Императора, мгновенно отворив двери, с почтительными поклонами расступилась. Переполох не состоялся: попытавшихся было кинуться с докладом к хозяевам лакеев решительно и быстро остановили те, кому положено. После чего Николай ни к кому из дворцовых не обращаясь, не снимая фуражки и шинели, под которой по настоянию Дурново на всякий случай был одет стальной панцирь из стали Гатфильда, решительно двинулся направо по внутреннему коридору. Дворец своего дяди самодержец знал как свои пять пальцев. Вадим и шесть офицеров Зубатова неотступно следовали за ним.
* * *
Немая сцена по мотивам бессмертного гоголевского ревизора, хоть и с меньшим числом участвовавших в ней лиц, произошла в шикарно отделанной дубом библиотеке князя Владимира, великолепием своего убранства, пожалуй, даже превосходящей библиотеку самого Николая в Зимнем. Да и эмоции, отразившиеся на физиономиях дядюшек, узревших в дверном проеме прямо перед собой царственного племянника, с избытком тянули на всю труппу Александринки…