– Просто я смотрю правде в глаза.
– Мы его немного подремонтируем, и будет как новенький.
Эдуард Яковлевич посмеялся, похлопал сына по плечу и сказал:
– Уж лучше мы его продадим.
– Нет, этот дом – символ эпохи.
– Какой ещё эпохи?
– Это памятник старины. Символ прошлых лет, ты просто не в состоянии этого понять.
Они сели в машину и тронулись.
– Нет, это ты не можешь понять, я-то прекрасно всё понял.
– Понял? А что тут непонятного? По-моему, тут объяснять ничего не нужно. Дом, если его отреставрировать, будет стоить миллионы, – с жаром утверждал Легранский, – если в него вложить. Но есть одно но…
– Что ты имеешь в виду?
– Здесь произошло преступление.
– Какое преступление?
– О чём ты?
Родители Феликса испугались и стали задавать вопросы. Он вздохнул и вкратце рассказал всё, что ему изложил Дупельт.
– А ты уверен, что это правда? – после некоторого молчания спросила Альбина Бенедиктовна.
– Я не сомневаюсь, что мой друг мне не врал. Он честный человек, он не способен на убийство.
– Да, теперь этот дом точно никто не купит.
– Пусть это останется нашей тайной. Пообещайте мне, поклянитесь, что не будете никому рассказывать, – просил Феликс.
– Рассказывать мы никому не будем, как ты и просил, но если начнётся расследование? Мы же не можем молчать! Это дело просто необходимо довести до суда!
– А на суде не буду молчать я, – сказал он отцу. – Его посадили потому, что его подставили, и сидит он за настоящего убийцу.
– Ты прав, – сказал отец, – мы должны помочь ему, он не виновен, и нужно шкуру содрать с того, кто посадил его.
Они свернули с большой дороги и направились напрямую к дому.
– Скоро восемь, а мы ещё не ужинали.
– Да, давайте сменим тему, – вмешалась Альбина Бенедиктовна, – а то всё про убийство, про убийство… Как там мой Померанец? Я его оставила без присмотра.
– Что ты сказала? – спросил Феликс. Зависла немая сцена. – Ты привезла с собой кота?
– Ну, не могла же я его оставить! – смутилась мать. – Кроме того, он член нашей семьи!
– Мама! Что скажет Лиана?
– А что скажет Лиана? Померанец ей очень понравился. Она его погладила и взяла на руки.
– Он же всё изгадит!
– Я беру его на себя, я же его хозяйка.
– Нет, ты неисправимый человек!
– Он – очаровашка! Помнишь, как ты его любил? Чесал ему животик? – Альбина Бенедиктовна улыбнулась.
– Приехали, – сказал Эдуард Яковлевич.
Мотор заглох и все выпели из машины. Феликс вбежал по старинным, будто лакированным ступеням на крыльцо и позвонил в дверь. Через две минуты дверь открылась. На пороге стояла Лиза, она развела руками и расплакалась.
– Значит, есть всё-таки Бог на свете! А мы заждались, ужин уже на столе.