– Можешь повторить это еще раз?
Боевой тон Марисы, как ни парадоксально, вызывал у Дамасо желание обнять ее и утешить.
– Я не думал, что ты собираешься пить или… э-э-э… заниматься сексом, – выдавил Дамасо. Он чувствовал себя неловко: обычно разговоры давались ему куда легче.
– И что, это должно меня впечатлить?
– Нет, вовсе нет! – Дамасо смешался.
– Я устала, Дамасо. Этот разговор может подождать.
– Нет! – вскрикнул Дамасо и затем, спохватившись, понизил голос: – На острове ведь мы хорошо ладили.
– И что с того?
– Я хочу понять тебя, Мариса. – Впервые в жизни Дамасо действительно хотел кого-то понять. И не знал, что это значит. – Я хочу, чтобы ты мне доверяла.
Вот, уже лучше. Женщины любят разговоры о доверии.
– Доверять? – повторила она резко. – С чего бы мне доверять тебе? Мы провели вместе одну ночь, и я не припомню, чтобы ты тогда интересовался моим доверием. И вообще говоря, твое стремление сбежать, как только ты получил что хотел, было довольно-таки оскорбительно.
Она произнесла это, по обыкновению задрав подбородок, однако Дамасо разглядел краску на ее щеках.
Его грудь словно бы залило горячей волной. Что это? Неужели стыд? С этим чувством Дамасо раньше не был знаком.
Раньше, когда он вспоминал их утреннюю беседу, он в первую очередь думал о том презрении, которым она его окатила. Проще было вспоминать об этом, а не о том, что он как ошпаренный выскочил из ее постели, до смерти перепуганный нахлынувшими на него непривычными эмоциями. И причиной столь поспешного отъезда был вовсе не бизнес, а внутреннее ощущение, что эта женщина угрожает его душевному спокойствию.
И он никогда не давал себе труда посмотреть на ситуацию ее глазами. А теперь посмотрел.
– Я не должен был так с тобой поступать. Я совершил ошибку.
Мариса еле заметно пожала плечами, но Дамасо чувствовал, что на самом деле это для нее важно. Он посмотрел ей в глаза и увидел там крайнее удивление, почти шок оттого, что он открыто говорит такие вещи.
– Обстоятельства изменились, и теперь в наших интересах поскорее найти общий язык, – продолжал он.
– На вечеринке ты как-то не очень хотел меня понимать! – Ее голос звенел от обиды.
– Я был не прав! – От волнения Дамасо снова повысил голос, но, заметив это, исправился. Он глубоко вдохнул, чтобы вернуть самообладание. Он вступал в неизведанные земли, но был готов пройти их до конца – ради ребенка. – Я знаю, что ты прячешь за своей улыбкой, – произнес Дамасо и только тогда осознал, что это правда. Он вспомнил, как на маршруте она часто ослепляла своих поклонников этой улыбкой, однако сейчас, когда они были одни, в ней чувствовалась печаль.