– Не надо!
– Почему? – Она скользнула рукой вниз.
– Ты еще не готова.
Дамасо накрыл ее руку своей, словно собирался убрать ее, но не находил в себе сил этого сделать. Мариса провела рукой по всей длине его члена, и его пальцы конвульсивно сжались, а сердцебиение, которое она чувствовала, лежа на его груди, участилось. Мариса улыбнулась:
– Позволь мне самой это решить.
Она потянулась и поцеловала его сосок, практически полностью втянув его в рот.
Через секунду она уже лежала на спине, придавленная к дивану огромным телом Дамасо. В это время он пытался одной рукой расстегнуть свой ремень и джинсы, а другой держал ее руку у нее над головой. Он снова коснулся ее губ, и его поцелуй был жарким и страстным. Его язык был требовательным, он все глубже проникал в ее рот, в то время как сам Дамасо все глубже вдавливал ее в постель.
Она снова вздохнула, когда он на мгновение отстранился, чтобы сбросить джинсы и ботинки. Мариса смотрела на него – обнаженного, мускулистого, бронзовокожего – и глубоко внутри ее напрягалась каждая жилка. Наконец он пошевелился, раздвинул ее ноги, оказался между ними… Руками он упирался в подушку за ее головой, его дыхание касалось ее лица, и он пожирал ее глазами.
Дамасо так долго не двигался, что Мариса успела испугаться: неужели он передумал? Или хочет проверить, не передумала ли она?
Мариса коснулась рукой его члена, и Дамасо вздрогнул. Он мгновенно отвел ее руку и наконец вошел в нее, как она этого хотела. Мариса снова с шумом выдохнула. Он снова двинулся, медленно и неторопливо, словно смакуя каждое движение. В следующий раз, когда он подался назад, Мариса крепче сжала его бедрами, но вместо того чтобы войти глубже, Дамасо продолжал двигаться медленно.
Это ее убивало. После того взрыва чувств, который она только что пережила, Мариса не могла больше ждать. Она уже хотела сказать ему, чтобы он поторопился, как перевела взгляд на его лицо и увидела сосредоточенно нахмуренные брови, напряженные плечи, стиснутые зубы…
– Я не сломаюсь, – прошептала Мариса, когда он в очередной раз отстранился, жестоко дразня ее никак не воплощающимся желанием.
Его глаза распахнулись, но Мариса усомнилась, что он ее вообще видит. Она положила руки на его бедра и слегка нажала, однако Дамасо сопротивлялся. Наконец его глаза прояснились, и он посмотрел на нее:
– Ребенок.
Он что, боится за ребенка?
Мариса сглотнула, ее захлестнула волна тепла.
Сначала она считала, что не готова к материнству, боялась брать на себя эту ответственность. Но теперь она знала абсолютно точно, что хочет этого ребенка и защитит его от любых угроз.