Конфликт Джей со своим партнером отражен на другом рисунке. Он напоминает о повседневных занятиях Джей; она изобразила себя совершающей акробатический прыжок, стоящей на голове и делающей «мостик». Ее партнер не воспринимает все это как серьезное занятие. По его мнению, настоящая работа возможна лишь вне дома. Рисунок отражает споры Джей с Лео о том, что такое «настоящая работа», кто из них должен высыпаться, а кто – вставать по ночам для того, чтобы поменять подгузник Бруно. Джей была явно раздражена, рассказывая о случае, когда она попросила Лео встать ночью, чтобы это сделать, а он отказался. Она была крайне удивлена тем, что Лео мог спать в то время, как ребенок плакал.
На следующем рисунке черное отверстие матки превращается в черное отверстие рта, принадлежащего умершему ребенку. Он сосет грудь Джей. В качестве иллюстрации к рисунку она сочинила стихи:
«Мертвый ребенок
сосет мою грудь.
Его маленькое тельце
свернуто в клубок,
лежащий возле
моего сердца.
Его руки безжизненно
распростерты.
Его пальцы никогда
не коснутся моей кожи.
Он все сосет и сосет.
Он – чернота внутри меня…»
На этой же сессии Джей создала еще один рисунок, изображающий Лео, садящегося в машину, чтобы ехать на работу, в то время как она держит мертвого Эрика. Оба рисунка отражают ее готовность принять и защитить свое горе. Она сказала, что выполняет «особую миссию», пытаясь «удержать и защитить» свои чувства, и что она совсем не хочет садиться в одну машину с отправляющимся на работу Лео. В то же время она предположила, что своим отношением к Лео она, возможно, пытается отрицать то, что он также испытывает чувства горя и утраты.
Затем Джей создала большой рисунок, отражающий различные моменты ее жизни. Она разделила лист на небольшие квадраты, в которых развивались все те темы, которые были затронуты в течение всей предыдущей арт-терапевтической работы. Она прокомментировала содержание изображений во всех квадратах: часы напоминают о текущем моменте ее жизни; ступеньки, по ее словам, связаны с вопросом о том, насколько «полезным» для нее оказался опыт последнего времени. Звезды ассоциируются у нее с вынужденной привязанностью к одному месту и необходимостью «таскать с собой несчастную коляску». Квадрат с автомобилем напоминает о работе ее партнера, о ее социальной изоляции и необходимости находиться дома, а также о различиях в ее ролях и ролях ее партнера и о разной ценности их труда. Надпись «сердечный приступ» в другом квадрате ассоциируется с сердечным заболеванием ее отца.
По поводу расположенного в правом нижнем углу черного квадрата она сказала, что «это то, что, наверно, было им», имея при этом ввиду своего отца и то насилие, которое он совершал в отношении нее в полной темноте. В другом квадрате изображена зашитая матка, а еще в одном (четвертом слева во втором ряду снизу) – то, как она поднимает, словно гантель, тело умершего ребенка. Она сказала по поводу этого рисунка, что «так я укрепляю свою мускулатуру, держа Эрика». Этот рисунок имеет определенное отношение к тем темам, которые проявились на предыдущих этапах работы. По поводу рисунка она сказала, что Бруно становится слишком тяжелым, и ей необходимо «укрепить свои силы». Поднимающая ребенка рука может ассоциироваться с ее стремлением справиться с чувством горя, а также с тем, что ей необходимо проявлять душевные и физические силы для того, чтобы выполнять свои функции. Кроме того, в одном из квадратов она изобразила усталые и ассоциирующиеся с бессонными ночами глаза, в другом – «черную дыру горя». Еще в одном квадрате изображена чашка чая, напоминающая ей о присутствии партнера (поскольку обычно он готовит чай), а в других – отвлекающие моменты в ее жизни, появление Бруно, образ себя самой, идущей по дороге, руки, протянутые к гробу с Эриком.