– Но мы же должны его чем-то заинтересовать? – Кирилл начал злиться. – Неужели ты не понимаешь, что от этой встречи может многое зависеть? Найду я с ним контакт или нет? А что я могу ему рассказать? Как я всю жизнь зарабатывал деньги, как покупал эту квартиру, как делал в ней ремонт?
– Расскажи ему о своих поездках за границу…
– Французу рассказывать о Париже?
– Нет, конечно. – Нина расстроенно опустила глаза. – Вот как мы ниже пали… Придет человек в гости, а с ним не о чем поговорить!
– Включим ему приемник, и пусть ловит «Голос Америки»! – съехидничал Кирилл.
– А у нас и приемника нет! – Нина обвела глазами то разделенное аркой весьма элегантное тридцатиметровое пространство, оснащенное самой современной техникой, которое служило им и кухней, и столовой. – В этом шикарном помещении изображать антисоветские посиделки как-то глупо, ты не находишь? – сказала она. – Уж если знакомить его с нашим советским бытом, тогда надо вести его в пятиметровую кухню старой квартиры, там, кстати, есть и приемник тридцатилетней давности. «ВЭФ» называется.
Вдруг некая мысль мелькнула в ее глазах.
– Знаешь что? Давай еще пригласим Пульсатиллу. Она и твоего знакомого развлечь в состоянии, и пельмени заодно мне поможет лепить. Опять же две женщины с тарелками вокруг стола кажутся уже не такими навязчивыми, как одна.
Кирилл поразмыслил немного, пожал плечами и согласился, правда, поворчав немного:
– Ты думаешь, у него мало подруг по всему миру?
Но Нина все равно преследовала свою цель. «Чем черт не шутит? – думала она. – Богатый француз, вдруг понравится Пульсатилле?» В том, что пушистая красота ее подруги обязательно должна прийтись по вкусу заморскому гостю, Нина не сомневалась. Другое дело, выйдет ли что-нибудь хорошее из этой симпатии…
– Ты что-нибудь читала про французскую жизнь? – заканчивая разговор, спросил Кирилл.
– Что именно?
– Ну, что-нибудь…
– «Три мушкетера», – подумав, ответила Нина.
– С ума сошла?
– «Красное и черное», «Мадам Бовари»…
– Негусто.
– Я читала «Фиесту» Хемингуэя! – вспомнила Нина.
– Так он же американец.
– Неважно. Он много писал о жизни во Франции, в Испании. Могу тебе дать! – Она пошла к книжным полкам. Кирилл уже ужасно хотел спать, но по дороге в спальню он все-таки взял у нее из рук новенький том.
– А это у тебя что? – Он заметил под лампой раскрытую книгу и поднял ее, разглядывая обложку.
– Ремарк. «Три товарища». Это о Германии. – Она чуть-чуть покраснела и хотела взять у него книгу.
– Ладно, я эту тоже посмотрю. Германия, Франция – один черт! – Он небрежно зевнул и ушел. Она осталась сидеть у стола, составляя список необходимых для банкета продуктов. Когда она вошла в спальню, Хемингуэй, так и не раскрытый, лежал на тумбочке возле кровати, а на полу вверх обложкой валялся Ремарк. Нина его подняла, протерла ладонью и спрятала в бельевой шкаф. Почему она так сделала, она не могла объяснить.