— Слушайте, неужели ты так боишься, что мы захватим ваше драгоценное корыто? — Томэ похлопал ладонью, по так и не сданной плети.
— Это вроде отеческой заботы, — отозвался пентокарх. — Всем известно, что у вашего брата соображалка как у пятилетних. Ткнете пальчиком в цветную кнопочку, а мы в землю и впишемся. Как видите, все для вашей же пользы.
Томэ мило улыбнулся.
— Как я сам не догадался, весь бойцы Схолы на всю Столицу славятся своими большими, трепетными сердцами.
Пентокарх отвернулся и прошествовал через отсек в пилотскую кабину. Томэ проводил схолария взглядом. На самом деле, он немного понимал в управлении воздушными машинами и при случае мог это продемонстрировать… но сейчас это действительно было бы детской выходкой. Хотя и соблазнительной. Томэ стиснул зубы и заставил себя отвести глаза от ведущей к пилотам двери.
Настил под ногами задрожал, машина начала подниматься в воздух. Томэ машинально стал шарить ладонью в поисках рычага опускающего фиксирующий каркас, но нащупал только локоть Зарака. Дружинник поднял на командира взгляд мутных глаз.
— Чего?
— Захочешь блевать, не стесняйся. Можешь прямо на пол. Все равно не нам убирать.
— А? Мы что… летим что ли?
Осторожно, видимо, боясь, что у него закружится голова, Зарак огляделся. Его взгляд задержался на людях в фиолетовой форме.
— Понятно, — протянул он. — Влипли значит.
— А ты уже кое-что соображаешь. После такого удара, говорят, мозги на несколько дней отшибает.
— Это про других говорят. А у меня голова крепкая. Я все помню… Почти.
Зарак стал, морщась, отряхивать кафтан.
— Слушай, почему, у меня бок болит? Меня Вильд ронял что ли?
Томэ неопределенно махнул рукой, лицо Зарака налилось кровью.
— Ты зачем, вообще этого мозгляка ко мне приставил?! Хотел, чтобы он меня прикончил?!
— Хотел, чтобы у него руки были заняты. Так что считай, что пострадал ради блага отряда.
— Ничего себе, может, мне за это премия положена?
— А как же. Только сначала подай прошение Ставру. Пусть он одобрит.
— Издеваешься над раненым соратником.
— Ты по собственной дури попер на рожон, так теперь хотя бы не ной.
— Это все эта сволочь виновата!
Зарак ткнул пальцем в Вильда сидящего у противоположной переборки. Лицо дружинника было расслабленно и неподвижно, казалось, он спал с открытыми глазами.
— В трактире, пока тебя не было, у нас разговор о трусости зашел, — продолжил горестную повесть Зарак. — Слышал бы ты его намеки!
— Ох, за что мне это, — простонал Томэ, — такое чувство, будто я воспитатель в яслях. Сколько раз, я тебе говорил — не цепляйся к Вильду! И сам его не слушай!