Арабская поэзия средних веков (Имруулькайс, Маджнун) - страница 52

На первую страницу
Мы расстались не потому, что она наскучила мне,—
Отобрал ее гневный рок по моей лишь глупой вине.

«Случалось мне порой…»

Случалось мне порой, бледнея от стыда,
Считать себя глупцом, но трусом — никогда.
И вот я повстречал в скитаниях ночных
Чудовищного льва средь зарослей речных.
И грива у него была, как черный лес,
И каждый коготь был, как месяц, нож небес.
Разинутая пасть ревела, как прибой,
Где в пене на клыки напорется любой.
Душа в моей груди померкла, словно свет.
Но я вскричал: «Вперед! Нам отступленья нет!
Коль ты, злодей ночной, сразиться сгоряча
Осмелишься со мной — отведаешь меча!
Ты все-таки слабей, чем, например, Зияд>{92}.
А ну-ка прочь, злодей! Поберегись! Назад!»
Ему навстречу я шагнул с мечом в руке,
И зверь, взмахнув хвостом, укрылся в тростнике.

«Случись твоей судьбе…»

Случись твоей судьбе моею стать судьбою —
Ты видел бы сейчас пустыню пред собою.
Ты ехал бы по ней куда глаза глядят,
Не ведая тропы, что приведет назад.
И был бы шейхом ты в Омане>{93}, где верблюды
Особенно умны, стройны, широкогруды.
Нигде покуда нет столь благородных стад,
Как у моей родни, у племени Маадд!
Он подо мной сейчас, бегун такого вида.
Его бы не смогли догнать гонцы барида>{94}.
Погонщику с таким управиться невмочь:
Попробуй-ка ударь — уйдет от палки прочь!..
И ноги у него, у этого верблюда,—
Как лунные лучи в ночи, в минуту чуда.
Богатое седло и крепкая узда
Не снизят быстроты — полет, а не езда!
Подобный на бегу не станет головою
Беспомощно трясти — быть падалью живою.
А всадник — что ему все беды и дела!..
Лети себе вперед — и разорвется мгла!
Но ты — не я. Страшна тебе слепая участь
Запрятанных в тюрьму, где не спасет живучесть,
Где разрешат от бед лишь сизые мечи,
Что молча занесут над шеей палачи,
Когда душа стоит у воющей гортани,
Покинуть плоть свою готовая заране.

«Нас больше, чем камней…»

>{95}

Нас больше, чем камней на берегу морском,
И верных нам друзей не счесть в кругу людском.
Как недруг устоит, озливший наше племя?
Чей выдержит костяк той ненависти бремя?
В становищах своих иные племена
Возносят с похвальбой героев имена.
Но разве слава их сравнима с нашей славой,
Коснувшейся небес в года беды кровавой?!
Взошли от корня мы — от племени тамим,
И Ханзалы>{96} завет мы бережно храним.
И таглиба семья взрастала с нами рядом
Кипучим, как листва, бесчисленным отрядом.
Нет, с племенем любым вы не равняйте нас,
Когда великих дел настанет грозный час!
Мы — каменный оплот, и об скалу-твердыню
Обломит зубы смерть, забыв свою гордыню.
А если Хиндиф>{97} наш войдет в костер войны —
Зачинщиков ее сметут его сыны.
И если стан вождя друзей не скличет разом —
Следующая страница