Их подчинить себе сумеет он приказом.
А трусов обратит высоких копий ряд
В союзников его надежнейший отряд!
Он, Хиндиф, наш отец, неверных сокрушая,
Сплотил всех мусульман — ему и честь большая.
Был царским торжеством его победный пир.
За Хиндифа, клянусь, отдам я целый мир!
Его любовь ни в чем не знает зла и страха,
И ненависть его сотрет врагов Аллаха.
Мы Кабу
>{98} сторожим и бережем Коран,
И в Мекку держит путь с дарами караван.
Мы благородней всех, чья кровь струится в жилах,
И тех, кто под землей покоится в могилах.
Сияет нам луна, и солнце с вышины
Благословляет нас для мира и войны.
Нам блещут небеса, и без конца, без края
Лежит у наших ног вся сторона земная.
И если бы не мы, не наш могучий стан —
Вошел бы чуждый мир в пределы мусульман.
Строптивых покарав своей рукой железной,
Сдержали мы разбег лишь над морскою бездной.
Но в яростных боях и ныне, как вчера,
Мы духов и людей смиряем для добра.
Лежит его чалма на всех, служивших свету,
И смерть сорвать с чела бессильна тяжесть эту.
Когда, когтя врагов, как соколы с высот,
Мы падаем на них — ничто их не спасет!
Суставы рубит меч и головы разносит.
У асад племя бакр пощады пусть не просит.
>{99}Сраженья жернова — что камнепад в горах.
Несдавшийся Неджран размолот ими в прах.
Однако для его безвинного народа
Мы — как весенний дождь, упавший с небосвода.
В голодный год, когда, худущий, как скелет,
Шатается верблюд и в нем кровинки нет,
И нету молока у тощих и унылых
Верблюдиц молодых, которые не в силах
Тащиться по степи, обугленной дотла,—
Остановись, бедняк, у нашего котла!
Пусть Сириус встает в небесной черной тверди,
Пылая, как вулкан, одетый тучей смерти,
Но машрафийский меч, как молния разя,
Восстановил права, без коих жить нельзя.
И гостя мы всегда накормим и напоим
В пустыне, дышащей приветом и покоем.