— Значит, Бруно требуется нянька?
Элиз пожала плечами в ответ на скептическое замечание Ливая:
— Знаю, это звучит странно, но что еще им остается? Он грызет мебель, недавно разворотил дверь, пытаясь сделать подкоп, чтобы выбраться на улицу.
Ливай присел возле Бруно и потрепал его за ухом:
— Тебе надо походить на уроки дрессировки, мой друг.
— Муж моей сестры начал водить его к тренеру, но потом у них с Элли родился ребенок, и было столько забот, что о воспитании Бруно на какое-то время забыли. Ну, ты знаешь, как это бывает.
— Да, конечно.
Когда разговор зашел в тупик, Ливай начал рассматривать старую типографию и башню, увенчанную часами.
Несколько минут спустя они добрались до дома Элиз.
— Вот мы и пришли. — Она указала рукой на парадный вход, но тут же опустила ее, увидев, что вся рука покрыта толстым слоем засохшей грязи.
Ливай — самый прекрасный мужчина, которого она когда-либо видела, и он запомнит ее в таком ужасном виде?!
Нечестно.
— Спасибо за все, что ты сделал сегодня, — сказала Элиз, а затем немного робко добавила: — Я была рада снова тебя увидеть.
Он лениво ухмыльнулся, и бабочки в ее животе запорхали снова.
— Я помогу довести его до квартиры, а потом сразу уйду.
Элиз кивнула немного холодно и пошла вперед, указывая дорогу. На этот раз все будет по-другому. Она вся в грязи, а Ливай просто хочет убедиться, что Бруно доберется до квартиры. Он всего лишь доведет собаку до двери, пожелает удачи и уйдет.
Это было бы замечательно!
Подойдя к лифту, Элиз вспомнила, что произошло, когда Ливай подвозил ее домой в прошлый раз. К тому моменту, когда кабина лифта поднялась на нужный этаж, воздух между ними потрескивал от напряжения и подсказывал, что должно произойти дальше. Сегодня лучше подняться по лестнице.
— Мы с Бруно пойдем вперед, — сказала она спокойно, хотя внутри у нее все трепетало.
— Хорошая идея, — согласился Ливай, понимающе улыбнувшись.
Отлично! А если он все понял? Было очевидно, что между ними проскочила искра, но ни один не хотел снова давать волю чувствам. Определенно нет.
* * *
Ливай сделал глубокий вдох, чтобы немного успокоиться. На лестнице было даже хуже, чем в лифте. Там, по крайней мере, он мог отвлечься, наблюдая за тем, как лифт движется от этажа к этажу. А здесь Ливай был вынужден смотреть на ритмично двигающиеся из стороны в сторону округлые ягодицы, находившиеся на уровне его глаз. Они были так близко, что он мог дотянуться до них.
Элиз было хорошо с ним. И ему с ней.
Что еще они могли бы испытать вместе?
Но нет, больше это не повторится. Ливай знал ее отношение к «еще одному разу», и он не желал, чтобы она шла наперекор своим принципам. Это было бы несправедливо по отношению к женщине. Поэтому он только смотрел на нее.