За ним хотелось подглядывать. И он знал об этом.
Джен, посмеиваясь, наклонилась и чокнулась со мной стаканом, но я не могла отвести взгляд от Ханта.
— Чтобы ты знала, Мисс Рассеянная, Операция Тау проходит хорошо, — прошептала мне на ухо Джен.
— Звучит неплохо.
— И я догадываюсь, что ты сегодня не пойдешь с нами домой?
— Звучит отлично.
Я закусываю губу, чтобы не улыбнуться, а глаза Ханта пожирают меня, даже когда я потягиваю сладкий напиток, наслаждаясь приятным вкусом. Его взгляд устремляется к стакану на секунду, затем снова на меня.
— Итак, Хант, — спросила я. — Откуда ты приехал?
— Вопросом полегче будет - откуда я не приехал.
— Военный ребенок?
Он улыбнулся, это перенесло меня к тому первому наблюдению. Было даже противно от того, каким великолепным он был. Он был как тот умный ребенок в классе, который испортил всем статистику. Вместо того, чтобы быть хорошим в уравнениях, он просто был хорош в существовании. Я скрестила ноги, его глаза проследили за движением.
— Ты называешь меня ребенком? — спросил он.
— Если бы я собиралась дать тебе прозвище, ребенок не был бы моим первым выбором.
Его пальцы коснулись моей лодыжки, это просто прикосновение заставило мою кожу полыхать.
— Как бы ты меня назвала тогда?
— Я уже назвала тебя мягким. — Его очаровательные глаза сузились. — Но я не против допустить, что я не права.
Его пальцы путешествовали от моей лодыжки вверх к задней части икры. Мои мышцы инстинктивно сжались, и я действительно, действительно хотела только пропустить остроумное подшучивание и перейти к части, когда его рот окажется на моем. Или на любой другой части меня, по правде говоря.
— Что привело тебя в Будапешт? — спросил он.
Я пожала плечами и зацепилась ногой за заднюю часть его колена.
— В частности ничего. Просто показалось, что это интересное место. — Я легонько подтолкнула и он отошел от бара поближе ко мне. — А тебя что?
Его пальцы были близко к чувствительной коже задней стороны колена, и он стоял настолько близко, что если бы я захотела охватить его ногами, чтобы пододвинуть вперед, я бы смогла.
— Следую прихоти, — ответил он.
Я облизала губы, его взгляд задержался на моем рте. Я была так близка к тому, чтобы довести его до следующей прихоти.
— Ты когда-нибудь становишься менее загадочным? — спросила я.
— Я думал, женщины любят таинственность.
Его голос стал низким и, должно быть, достиг какой-то специальной частоты, потому что он посылал через меня вибрации. Желтые и зеленые неоновые огни мелькали, бросая свет на его лицо.
— Женщины любят таинственность. Но только если мы думаем, что можем постичь ее. — Его взгляд, опьяняющий и с ослабленной напряженностью, встретился с моим. — Ты позволишь мне постичь тебя, Хант?