— А блюдо, о котором мне отныне нельзя упоминать, ты все-таки его отведаешь?
— Нет.
— Это окончательное решение?
— Железобетонное.
— Подобное пренебрежение сервисом не может остаться безнаказанным, — сообщил бионт.
— И каким образом свершится кара? — поинтересовался я.
Мушкет выстрелил.
У зала для общения с пассажирами оказался очень высокий потолок. По своду его медленно ползали гигантские светлячки. Их было так много, что огромный зал был ярко освещен. Еще в нем попахивало био-маслом, но зато кофе оказался великолепным, а диван — очень мягким и удобным.
Сделав очередной глоток, я поинтересовался:
— А зачем тут столько вещей?
Было ощущение, что я попал на склад. Причем о назначении многих собранных в нем предметов у меня не имелось даже предположений. Одни вопросы.
Вот для чего нужна штука, смахивающая на кресло для человекообразного хвостатого создания? Рядом с ней стоит внушительная стопка инфо-книг, огромный медный таз и меховая накидка. А чуть дальше — нечто, смахивающее на гипсовый слепок слоновьей ноги. Каково его назначение? Как можно использовать нотный пюпитр, покрытый загнутыми шипами? И для чего эта штуковина, про которую так сразу и не решишь, на что она похожа? А шар, покрытый сетью мелких отверстий, складывающихся в изображение трехглазого лица?
Голос корабля отличался нечеловеческой глубиной и был излишне тягуч:
— Услышать меня можно по всему моему телу, а вот увидеть — только здесь. Поэтому сюда приходят желающие поблагодарить лично и иногда что-нибудь дарят. Я могу существовать только в космическом пространстве и увидеть миры, в которых вы живете, мне не дано. Я люблю думать, мечтать, словно бы в них побывал, когда рассматриваю эти вещи.
Висевшая передо мной огромная, наполовину ушедшая в складки стены голова корабля слегка наклонилась, уголки гигантского рта опустились вниз.
— Понятно, — сказал я.
Мы помолчали.
— Еще кофе? — спросил корабль.
— Не отважусь.
Я поставил пустую чашечку на стоявший рядом с диваном низенький столик. Из стены высунулась тонкая, состоящая из множества суставов рука. Она ловко ухватила кофейник и наполнила мою посудину.
— Кофе — тоже подарок благодарного пассажира.
— Мне пока дарить нечего, да и желания нет.
Гулко вздохнув, корабль сказал:
— Я не спросил сразу, кто ты такой, поскольку и так это знаю. Однако для ритуала это необходимо. Так положено.
— Для ритуала?
— Для него. Итак, ты Беск Маршевич, летишь на планету невинных развлечений?
— Да, — подтвердил я, внимательно глядя в глаза размером в человеческий рост.
— На тебя нашим бионтом-столоправителем было совершено омерзительное и неподобающее покушение?