И на самом деле, она продремала до середины дня, когда что-то ударило снаружи в стену возле окна. Она поднялась и подошла взглянуть, что за звук, когда в окно с силой бросили какой-то предмет. Со звоном тот упал на пол. Она попыталась разглядеть, кто его бросил, но человек исчез.
На полу лежал ключ, завернутый в бумажку. "Ванесса, — говорилось в записке, — будьте наготове. Ваш in saecula saeculorum Х.Г."
Латынь не была ее сильной стороной, Ванесса надеялась, что заключительные слова являются выражением нежности, а не инструкцией к действию. Она примерила ключ к двери своей камеры, он подошел. Но Гомм явно не имел в виду, что она использует ключ сейчас. Она должна ждать сигнала. Будьте наготове, написал он. Легче сказать, чем сделать. Как искушает, когда дверь открыта и свободен проход к солнцу, позабыть Гомма и других, порвать с этим. Но Х.Г. без сомнения пошел на определенный риск, добывая ключ. Она должна отплатить ему преданностью.
После этого дрема больше не приходила. Каждый раз, когда она слышала шаги, раздающиеся в крытых аркадах, или крик во дворе, она поднималась, готовая. Но призыв Гомма не приходил. День перетек в вечер, Джиллемо появился еще с одной пиццей и с бутылкой кока-колы на обед, и до того как Ванесса успела это осознать, пала ночь и кончился очередной день.
Может быть, они придут под покровом темноты, подумала она, но они не пришли. Поднялась луна и ухмылялась в небе, а знака от Х.Г. все не было, и не было обещанного исхода. Она стала подозревать худшее — их план раскрыт и все они наказаны. Если так, не значит ли это, что мистер Клейн рано или поздно раскопает и ее причастность? Пусть ее участие было минимальным, какие санкции примет шоколадный человек? В какой-то момент, уже после полуночи, она решила, что сидеть и ждать, когда обрушится топор, вовсе не в ее стиле, для нее будет благоразумнее поступить так, как поступил Флойд, — убежать.
Она выпустила сама себя из камеры и закрыла за собой дверь, затем заторопилась вдоль крытой аркады, приникая к теням настолько, насколько могла. Не было и следа человеческого присутствия, но она помнила о зоркой Деве, которая первой подглядывала за ней. Здесь ничему нельзя верить. Крадучись и при благоприятнейшем стечении обстоятельств, она в конце концов отыскала дорогу во двор, где Флойд предстал перед Клейном. Тут она замерла, пытаясь понять, какой выход ведет отсюда. Но по лицу луны проплывали облака, и в темноте ее судорожное чувство направления вовсе покинуло ее. Доверившись удаче, которая покуда оберегала ее, она выбрала один из выходов со двора и скользнула туда, следуя в потемках по крытому переходу, изгибавшемуся и поворачивавшему до тех пор, пока не привел ее все же в другой двор, больший, чем первый. Легкий ветерок трепал листву двух сплетенных лавровых деревьев в центре двора, ночные насекомые гудели на стенах. Но сколь картина ни выглядела умиротворяюще, дороги, сулящей надежду, не было. Ванесса собралась отправиться обратно тем путем, каким и пришла, когда луна освободилась от покровов и осветила двор от стены до стены.