Эта хавронья была просто чудом — от похрюкивавшего пятачка до штопором завитого хвостика и соблазнительных ляжек.
Ее глаза разглядывали его как равного — он не сомневался в этом — и восхищались им гораздо меньше, чем он восхищался ею.
Она была по-своему уверена в своей безопасности, он по-своему знал свою силу. И оба были равны под этими знойными августовскими небесами.
Даже вблизи она не издавала никакого дурного запаха. Очевидно, кто-то приходил утром и заботливо мыл ее. Рэдмен заметил, что корыто, стоявшее за перегородкой, было до краев наполнено помоями, остатками вчерашнего ужина. Она не притрагивалась к нему: она не была обжорой.
Вскоре она составила какое-то мнение о нем и, повернувшись на проворных ногах, вернулась в прохладу своего жилища. Аудиенция завершилась.
* * *
В тот же вечер Рэдмен пошел навестить Лью. Мальчика уже выписали из больничного отделения и поместили в убогую комнатенку на втором этаже. В спальне его все еще задирали остальные ребята, и единственной альтернативой было это одиночное заключение. Рэдмен застал его сидевшим на ворохе старых комиксов и уставившимся в обшарпанную стену. По сравнению с яркими книжными обложками его лицо выглядело даже более бледным, чем раньше. Пластырь на носу отсутствовал, синяк на щеке отливал желтизной.
Он слегка потряс Лью за плечо, и мальчик поднял на него взгляд. Со времени их последней встречи в нем произошла очень заметная перемена. Лью был на редкость спокоен и покорен. На рукопожатие Рэдмена он ответил вяло и равнодушно.
— Ну как? Тебе лучше?
Мальчик кивнул.
— Тебе нравится быть одному?
— Да, сэр.
— Когда-нибудь тебе придется вернуться в спальню.
Лью покачал головой.
— Но ты же знаешь, что не сможешь оставаться здесь вечно.
— Знаю, сэр.
— Ты должен будешь вернуться.
Лью кивнул. Логические доводы, казалось, не действовали на него. Он открыл один из комиксов и уставился в страницу, не разглядывая ее.
— Послушай, Лью. Я хочу, чтобы мы правильно поняли друг друга. Да?
— Да, сэр.
— Я не смогу помочь тебе, если ты не скажешь мне правды. Не смогу?
— Нет, сэр.
— Почему ты на прошлой неделе упомянул о Хенесси? Я знаю, что его здесь больше нет. Он ведь убежал, разве не так?
Лью смотрел на трехцветного супермена, занимавшего полстраницы комикса.
— Разве не так?
— Он здесь, — очень спокойно произнес Лью.
Внезапно им овладело какое-то недеятельное помешательство. Оно было в его голосе и в отрешенном выражении лица.
— Если он сбежал, то зачем ему возвращаться? Мне это кажется довольно бессмысленным, а тебе?
Лью замотал головой. У него к горлу подступили слезы, они мешали ему говорить, но глаза оставались сухими.