По понятной причине, я не особенно торопился, как и вся команда, привычно бредущая за мной следом. Тем более, пару раз он останавливался, и судя по расстоянию между привалами, догнать его не составит труда даже при нашем траурном темпе. Что собственно и произошло. Встретил он нас, как и в прошлые разы, устроившись на отдых таким образом, что мы сразу оказались перед ним, как на ладони.
По системе связи я отдал приказ всем оставаться на месте, рассчитывая, что старый авторитет возымеет свое действие. И напоследок я смогу удовлетворить свое любопытство, в то время, как по толпе он может просто пройти очередью, не разбираясь, кто и зачем пришел. Но он не стрелял, и пока я, находясь под прицелом его плазмера не спеша двигался в его сторону, не произвел ни малейшего движения, никак не реагируя на мое появление.
Я приблизился к нему вплотную, и смог, наконец, заглянуть в его глаза, в попытке найти ответ на накопившиеся вопросы. Как и следовало ожидать, разобраться в этом человеке оказалось не так просто. И натолкнувшись не его ответный взгляд, у меня сложилось впечатление, что я сам стал предметом пристального изучения, раскрывая перед Тогаюном все свои секреты, причем, без малейшего на то желания. Но несмотря на видимое отсутствие результата, я выяснил все, что мне хотелось узнать. Он не клон и не киборг, а обычный человек, ну а такому противнику и проиграть не стыдно. Тянуть дальше уже не имело смысла, и как предписано древним ритуалом, опустив оружие на землю, и встав на колени, я произнес традиционную фразу:
– В соответствии со священным кодексом Сунджукур, я вручаю тебе, как победителю, право убить меня любым выбранным тобой способом.
Похоже, в его глазах промелькнуло удивление, и пока это было единственное проявление эмоций, которое мне удалось прочитать в его взгляде. Оставаясь по прежнему неподвижным, тем не менее, он ответил мне, но в его бесстрастном голосе, я к своему великому удивлению различил некую нотку участия.
– Что же заставляет тебя в самого так стремиться навстречу смерти? – спросил он, ставя меня в тупик, как неподдельным участием, с которым он был задан, так и полной абсурдностью происходящего.
Он сопереживал мне! И это несмотря на то, что прекрасно знал, что еще недавно я был готов убить его без малейшего сожаления. Поистине, этот человек представлял собой неразрешимую загадку, но он задал вопрос, и было невежливо заставлять его ждать.
– Уничтожив Ретронслятор, ты обрек нас на участь изгоев, по сравнению с которой даже самая мучительная смерть – это избавление – ответил я, нисколько не покривив душой.