Йорк пробудился толчком, вскинувшись на постели в мутноватом недоумении: что это вырвало его из сна. Он бодрствовал допоздна, колдуя над картами с целью выверить всякое движение и сочетание неприятельских сил. Поначалу он повернулся с боку на бок и стал снова погружаться в сон, но тут высоко над головой опять прозвучал рог. Цитадель.
Сбрасывая покрывало, Йорк вскочил с постели и машинально надернул на себя камизу и шоссы, свирепо ругнувшись: куда делся один сапог? Сам под кровать залез, что ли? Висящий на стуле плащ Йорк схватил в охапку вместе с мечом и перевязью и выскочил в коридор, уже на ходу набрасывая ремни на плечо и на пояс. Рог тревожно взывал снова и снова – к оружию, к обороне крепости от вражьей силы. Йорк сорвался на бег, прихватывая полы плаща. Уже теряющие свою густоту локоны ниспадали на лицо, и он откинул их одной рукой.
Выбегая во двор, он притормозил на скользковатых от изморози камнях. Стражники на цитадели указывали куда-то поверх стен. Возле воротной башни уже собирались солдаты, готовя оружие и натягивая поверх рубах кольчуги. Йорк пересек второй подъемный мост над внутренним рвом и, пробегая через барбакан, заслышал тревожное перекрикивание. Оказывается, граф Солсбери находится вне замка. Ум туманило: что именно происходит, до конца было так и не ясно.
По каменным ступеням внутренней лестницы Йорк затопал наверх и, тяжко отдуваясь, выбрался на смотровую площадку цитадели. Внизу плоско и четко зеленела равнина, отороченная на расстоянии более темной зеленью леса. Картина была вполне мирная, и к караульным Йорк повернулся в некотором замешательстве.
– Что вы видели? – осведомился он.
Начальник караула поджал челюсть, глазами мелькнув на младшего стражника, не отрывающего взгляд от своих башмаков.
– Я смотрел на юг, милорд. А вот Теннен, молодой, сказал, что углядел в деревьях какое-то шевеление, как раз когда в лес вошли охотники. Может, то просто дичь шмыгнула, но приказ вменяет…
– Правильно вменяет, – твердо кивнул Йорк. – Пусть меня лучше зря оторвут от сна, чем я проснусь, когда уже будет поздно. Посмотри на меня, парень. Говори, что видел.
Молодой караульщик, подняв голову, со слезящимися от ветра, а еще более от страха видеть перед собой герцога Йоркского глазами сбивчиво заговорил:
– Передние-то ряды, милорд, зашли в лес тихо. Все спокойно, мирно. А потом вдруг крик, вопли; мне показалось, я там расслышал, как кто-то рубится. Потом туда разом кинулись все остальные, и все как в воду канули. Ну я и затрубил. Больше как бы и всё, милорд. Я не столько что-то видел, сколько слышал. Шум какой-то. Охотники так не орут, милорд. Насколько мне известно.