– Папа не разрешает тебе у нас появляться? – Недоверие в моем голосе быстро сменилось гневом.
– А разве это удивительно? – Прекрасное лицо погрустнело.
От злости мои глаза сузились. Придется поговорить с отцом: возможно, стоит ему напомнить, что я уже совершеннолетняя. Конечно, дело не в этом, а в принципе.
Что ж, совсем скоро и запрещать будет нечего, а сейчас лучше подумать о чем-то менее болезненном.
– Так какова официальная версия? – спросила я с искренним любопытством и в то же время стараясь сделать разговор как можно непринужденнее, чтобы удержать себя в руках и не напугать страстным, неистовым желанием, бушевавшим внутри.
– О чем ты?
– Что сказать Чарли? Где я была целых… как долго меня не было? – Я мысленно пересчитала часы невероятного путешествия.
– Всего три дня. – Его взгляд стал напряженнее, а улыбка, наоборот, потеплела. – Я сам ничего не придумал, надеялся, у тебя есть правдоподобное объяснение.
– Чудесно! – простонала я.
– Может, Элис подскажет, – попытался успокоить меня Каллен.
Я на самом деле успокоилась. Какая разница, что случится потом! Каждая секунда рядом с Эдвардом – он так близко, прекрасное лицо сияет в слабом свете цифр моего будильника – драгоценность, которой нужно радоваться.
– Итак, – начала я, выбрав наименее важный вопрос. Вернув меня домой, Каллен может в любую минуту исчезнуть, так что нужно его разговорить.
Тем более без переливчатого баритона этот недолго вечный рай кажется несовершенным. – Чем ты за нимался до приезда в Вольтерру?
Улыбка тут же исчезла.
– Так, ничем особенным…
– Конечно… – буркнула я.
– Зачем делать такое лицо?
– Ну… – я задумчиво поджала губы, – во сне ты сказал бы именно так. Наверное, у меня воображение выдохлось.
– Если расскажу, поверишь наконец, что это не кошмар?
– Кошмар! – с презрением повторила я, но Эдвард действительно ждал ответа. – Наверное… Если пойму, что к чему.
– Я… охотился.
– И это объяснение? Где доказательство того, что я не сплю?
Эдвард выдержал паузу, а потом заговорил медленно, тщательно подбирая слова:
– Я охотился… не ради еды. Скорее учился… выслеживать, это всегда у меня не очень получалось.
– Кого выслеживал? – полюбопытствовала я.
– Так, даже говорить не стоит.
– Ничего не понимаю…
Каллен снова замешкался; его лицо, зеленоватое в свете цифр электронного будильника, было каким-то потерянным.
– Должен… – он набрал в грудь побольше воз духа, – должен перед тобой извиниться. Конечно, я должен… да нет, обязан тебе гораздо большим, про сто пойми… – слова неслись бешеным потоком, как всегда, когда Эдвард нервничал, и, чтобы ничего не пропустить, мне пришлось сосредоточиться, – я ни о чем не подозревал. Не подозревал, какой хаос ос тавил после себя. Мне-то казалось, здесь ты будешь в безопасности. В полной безопасности. Я не допус кал, что Виктория… – произнося это имя, Каллен оскалился, – решит вернуться. Признаюсь, единственный раз, когда ее видел, я гораздо больше интересовался мыслями Джеймса. Не думал, что Виктория способна на месть, и в голову не приходило, что она так к нему привязана. Теперь понимаю почему: она слишком верила в Джеймса и не представляла, что его планы могут сорваться. Излишняя уверенность и заслонила ее истинные чувства, помешав мне разглядеть крепкую связь между Джеймсом и Викторией.