Машинально я открыла альбом. А что, запечатлеть мое пребывание в Форксе не такая уж плохая идея. Не терпелось взяться за дело: кто знает, сколько времени осталось провести в этом городке?
Взяв фотоаппарат, я вдруг вспомнила первый снимок. Интересно, он получится близким к… хм… оригиналу? Сомневаюсь! Хотя, по-моему, Эдварда это не особо волнует. Вспомнив его беззаботный смех, я улыбнулась, а потом улыбаться расхотелось: столько всего изменилось, и так внезапно! Я будто застыла на краю бездонной пропасти…
Все, не могу больше об этом думать! Прихватив фотоаппарат, я понеслась на второй этаж;.
За семнадцать лет, что прошли с маминого отъезда, моя комната практически не изменилась: те же бледно-голубые стены и желтоватые занавески. Правда, место колыбели заняла кровать, но Рене узнала бы небрежно брошенное на матрас одеяло – его давным-давно подарила бабушка.
Я решила сфотографировать комнату. На улице темнело, а странное желание с каждой секундой становилось все настойчивее. Итак, до отъезда зафиксирую на пленке весь Форкс!
Чувствовалось: грядут перемены. Ощущение не из приятных, но ведь жизнь вообще трудная штука.
Нарочно растягивая время, я вернулась на лестницу. Даже под ложечкой засосало: боже, только бы не видеть в глазах Каллена ледяную отчужденность! Наверняка сейчас заявит, что пора уезжать… А я не буду капризничать, ни слова не скажу, потому что к такому повороту событий давно готова.
Я прокралась с фотоаппаратом в гостиную. Казалось, Эдварда невозможно застигнуть врасплох, – а он даже глаз не поднял. По спине пробежал предательский холодок, но я быстро взяла себя в руки и сделала снимок.
Лишь тогда на меня обратили внимание: папа нахмурился.
– Белла, зачем? – с упреком спросил Чарли.
– Да ладно тебе! – Растянув губы в улыбке, я опустилась на пол перед диваном. – Сам знаешь, мама будет звонить и интересоваться, пользуюсь ли я подарками. Обижать ее не хочется, значит, пора браться за работу!
– Но меня-то зачем снимать?
– Потому что ты такой красавчик! – беззаботно отозвалась я.
Чарли пробормотал что-то нечленораздельное.
– Эй, Эдвард, – с восхитительным спокойствием и равнодушием позвала я, – щелкни меня с папой!
Бросив ему фотоаппарат, я опустилась на диван рядом с Чарли.
– Улыбнись, Белла! – шепотом попросил папа.
Я сделала счастливое лицо, и гостиную озарила яркая вспышка.
– Давайте теперь я вас вдвоем, – предложил Чарли. Понятно, пытается отвести от себя объектив!
Фотоаппарат полетел к отцу.
Я встала рядом с Эдвардом, принимая формальную и столь необычную для себя позу. Каллен меня обнял, а я прильнула к его груди. Хотелось заглянуть в золотисто-карие глаза, только смелости не хватило.