Например, самый первый революционный террористический акт в России был от начала и до конца спланирован охранкой. В апреле 1866 г. студент Дмитрий Каракозов стрелял в царя Александра II на Сенной площади в Петербурге. Покушение не удалось, государя спас-де оказавшийся рядом простой мещанин. Эта попытка дала повод к закручиванию гаек во внутренней политике, к усилению роли охранных структур. Примечательно, что члены революционного кружка «Ад», от имени которого действовал Каракозов, не знали о готовящемся покушении, но хитрецы из III отделения собственные организаторские заслуги приписали этим «крамольникам».
В 1883 г. заведующий петербургской жандармской агентурой Г.П. Судейкин задумал руками народовольцев убить великого князя Владимира Александровича и управляющего МВД Д. А. Толстого, чтобы таким образом деморализовать правительство и получить пост министра внутренних дел. Провокатор в эполетах перехитрил в итоге самого себя и был убит собственным осведомителем. Но двусмысленность во взаимоотношениях сил «порядка» и «анархии» продолжалась, будь то создание революционных организаций «под колпаком» у охранки, всячески поддерживавшей в них самое радикальное направление, или организация терактов, где провокацию невозможно отличить от далеко идущих политических замыслов и самих полицейских чинов и «агентуры» (вспомнить хотя бы историю Азефа). В общем, как писал классик советской литературы Исаак Бабель, трудно понять, где начинается полиция, а кончается Беня Крик, и где начинается Беня Крик, а кончается полиция.
Разумеется, речь идет о верхушечных интригах, в которых принимала участие далеко не вся охранительная структура. Большинство ее сотрудников служило царю верой и правдой (в том числе и провокаторы). Несколько сот агентов полиции пали от рук революционеров в первые дни Февральской революции в Петрограде, где борьба приняла наиболее ожесточенный характер. Но парадокс в том, что во многих других областях России сотрудники бывшего «третьего отделения е.и.в.» шли в первых рядах манифестаций в поддержку революции и Временного правительства (вместе с губернаторами и полицейскими).
Не разыгрывались ли русские события начала XX века по образцу французских 1789 г., когда заговорщики оказались не только в армии, полиции, но и среди ближайших родственников короля (и всякое сопротивление революционерам со стороны монархии оказалось заранее парализованным)? И не по тому ли сценарию развивались события декабря 1989 г. в Румынии, спланированные «Секуритатой» — казалось бы, верной опорой «трона» Чаушеску?