– А Палисадникова зачем ослепила? Зачем заставила пса тому старшему майору горло перегрызть? – перебил ее Юрий. – Только лишь для того, чтобы меня раззадорить?
– Не только. С теми двоими у меня свои счеты. – Взгляд Полины стал злобным. – Если бы вы все об этих гадах знали!..
– Ладно, – отмахнулся Юрий, – оставим до поры до времени и это. – А Головчухина и Пчелку – их-то за что?
– Полковник меня каким-то образом выследил, так что иначе было нельзя. И с Пчелкой то же самое. Я ведь одно время среди ее «ночных бабочек» пряталась, вот они меня по вашей фотографии и срисовали. Успели ей доложить, так что…
– А как уговорила полковника, чтобы он сел с тобой рядом, чтобы коньяк пил?
– Дело техники. Я хорошо умею внешность менять. Его встретила не я, а ваша «домработница», даже он, такой волчара, не допер, что это я и есть. Сказала, что вы просили его немного подождать, коньячком велели угостить
– Ну а Вьюн?
– Ему полковник рассказал, так что у меня просто другого выхода не было.
– Все-то у тебя «просто»… – проговорил Юрий. – Ну а как ты выманила его? Он же, я знаю, услышал мой голос по телефону.
– На то вот и существуют спецсредства, меняющие голос.
– Понятно… А винтовка с оптическим прицелом, которую дала Викентию, – она откуда?
– Да нас… ну, таких, как я… учили: у каждого должны быть свои потаенные места.
– «Схроны», – подсказал Юрий.
– Во-во. У меня таких штук пять по Москве. Не только, кстати, в Москве – по всей стране. Да если хорошо поискать, то и в Мадриде найдутся.
Юрий кивнул:
– Ладно. Ну а туда, в подземное логово, зачем пробралась, зачем столько народу там на тот свет отправила?
– Потому что гадов не люблю, во что бы они не рядились, – сказала девушка жестко. – И потом – не хотела, чтобы они убили и вас, и Викентия. – Помолчав, она добавила: – Да и еще кое-какая причина была. Личная.
– Хочешь сказать, ты не хотела нашей смерти? – удивилась Катя.
Полина удивленно подняла глаза:
– Вашей? Зачем? Вы же мне вроде бы ничего плохого не сделали.
– Ну, допустим, – кивнула Катя. – Но зачем, скажи, зачем было навязывать нам эти дурацкие состязания?
– А-а… Ну это уже – для Викентия. Я же знала, что он не всамделишный сын палача этого вашего Суда. Ну, не сын он того Викентия, а так вы в свой Суд вроде бы не берете. Он мне сказал: хочет, мол, вам доказать, что он, может, даже достойнее вас. Ну а я уж решила ему помочь. – Она улыбнулась: – А что, неплохо помогла!
Да, сыт уже по горло был Юрий этой ее помощью. Немного помолчав, он сказал:
– Ты тут говорила: «таких, как я»… Так кто же ты такая, в конце концов?