— Ты делаешь то же самое, — говорю я тихо.
— Согласен. Похоже, что мы испытываем друг к другу какие-то чувства, под которыми каждый из нас не подписывался.
— Что-то большее, — бормочу я, и он кивает. — Ты не делаешь детей. Ты их ненавидишь.
— Эй, я не ненавижу детей! Я люблю детей, — защищается он.
— Ты не хочешь все это дерьмо.
— Я все больше влюбляюсь в твое дерьмо ... оно обладает приятным запахом, — хихикает он.
— Это самая странная фраза, которую я слышала! — я хватаю подушку и начинаю ею колотить его. — Ты единственный здесь, кто выливает такое количества дерьма.
— Согласен, — признается он отсмеявшись. — Я не буду тебя винить, если ты захочешь, чтобы я ушел, но ты должна знать, что деньги для тебя все равно будут поступать на счет каждый месяц.
— Даже если я не буду с тобой? Почему? — я смотрю на него снизу-вверх, немного смущенно и удивленно.
— Потому что мысль о любом другом мужчине, который дотрагивается до тебя, заставляет мою кровь закипать и волосы вставать дыбом, — его глаза затуманиваются.
Хочу ли, чтобы он остался? Нет. Хочу ли я чтобы другой мужчина касался меня? Нет. А у меня вообще есть идеи, что делать? Черт возьми, нет!
— Куда мы пойдем? — я, наконец, поднимаю белый флаг капитуляции. Митч берет мое лицо в ладони и притягивает, чтобы поцеловать, но я отстраняюсь, прежде чем его губы оказываются на моих. — Давай проясним одну вещь.
— Какую, Шарлотта? — шепчет он.
— Ты мой парень, поэтому твоя личная жизнь — это теперь тоже мое дело, — я смотрю ему прямо в глаза.
— Ты моя личная жизнь, — он улыбается. — Можно я поцелую тебя сейчас?
Мне нравится его ответ, и я удовлетворенно киваю.
Глава 7
— Ты помнишь, мы должны вернуться в три тридцать, чтобы забрать мальчиков, — я бросаю на него быстрый взгляд, но скорее напоминая самой себе, чем ему. Митч слишком озабоченно посматривает на Бруклин, которая пытается петь «The Wiggles». Он улыбается и в уголках глаз появляются морщинки от смеха. Митч выруливает I-93, ведущее на юг, и начинает в такт подергивать головой, пока она поет «Горячая картошка». Бруки хихикает от восторга. Митч широко ухмыляется, как идиот, и подпевает ей (похоже он знает эту песню наизусть). Я удивленно смотрю на него, но при этом прибываю в полном восторге, не веря своим глазам. Он видит мой взгляд, замолкает, откашливается, и потом обращает все свое внимание на дорогу.
— Mиттт! – кричит Бруки, он мельком смотрит в зеркало, потом на меня.
Пожимает плечами и начинает:
— Горячая картошка, горячая картошка! — поет он, подергивая головой, Бруклин начинает так заливаться смехом, что я не могу удержаться и присоединяюсь к ней.