Что же я могла сделать? Я могла подать на Грейс Мэплтон в суд. И, наверно, она была бы наказана, как шантажистка. Но дело, конечно, попало бы в прессу и вызвало бы много шума. И тогда я нанесла бы бедной Алисе еще один страшный удар. Она по сей день не знает правды и не должна узнать ее, о чем я от всей души прошу получателя этого письма, кем бы он ни оказался. Эта несчастная девушка не вышла замуж, она часто бывает у меня, и мы вместе вспоминаем Джорджа. Я надеюсь, что со временем жизнь все же напомнит о своих правах, и она встретит порядочного человека достойного ее. Но пока это время явно не наступило. Джордж остается рыцарем ее печальных снов. И если бы ей пришлось пробудиться от них, прочтя в газете о том, что в действительности произошло в тот день, это могло бы отнять у нее веру в людей на всю жизнь…
Итак, я ждала. Я отдавала себе отчет в том, что мой внук наверняка не единственная жертва этого ужасного существа и, быть может, кто-нибудь другой сделает так, чтобы исполнились Бессмертные Слова о тех, которые мечом воюют и от меча гибнут, что означает: зло, совершенное человеком, непременно должно обратиться против него. И когда, наконец, свершилось то, что свершилось, меня это не удивило. Я выезжаю в Девон с непоколебимой верой в торжество справедливости, а если еще этому поможет — в чем я абсолютно убеждена — измученная душа несчастной Евы де Вер, ожидающая сотни лет исполнения предначертанной ей судьбы, дабы могла она, наконец, уснуть в покое, — буду счастлива.
Прощай, мир жалкий и увечный — здравствуй, мир прекрасный и совершенный!
Александра Бремли».
— Вот, значит, как… — пробормотал Паркер. — Письмо безумца!
— Возможно… — пожал плечами Джо. — Но, не считаешь ли ты, что она права? И этот несчастный молодой человек не был, пожалуй, единственной жертвой Грейс Мэплтон?
Джо на минуту прикрыл глаза. «Я буду ждать. Я не усну…»
— Как личный секретарь мистера Кварендона, она имела возможность знакомиться с сотнями людей… А при такой красоте… — Паркер тоже пожал плечами, и вдруг, отряхнувшись от своих размышлений, взглянул на Алекса.
— И ты считаешь, что это все же возможно?
— Что именно?
— Что она могла в приступе безумия каким-нибудь необъяснимым способом убить ее?
— Ты ведь прекрасно знаешь, что это невозможно, Бен.
— В таком случае, — глухо сказал Паркер, — независимо от того, кем была Грейс Мэплтон, и какие еще грехи и преступления она ни совершила, мы снова оказались в исходной позиции. У нас есть убитая, у нас есть возможный мотив убийства, но у нас нет убийцы, ибо по-прежнему