— Я так не считаю, — покачал головой Голицын. — И не собираюсь больше терять времени. Я иду в ангар. Ты согласна отдежурить?
— Нет! — выпалила Маклеуд, видно рассчитывая, что хоть это его остановит.
— Я подежурю! — из-за спины Эммы выступила хранившая до сих пор молчание Шог-Ра — в пылу спора о ее присутствии в зале благополучно забыли и Голицын, и Маклеуд. — Я верю, что у тебя есть шанс на успех! Встречного ветра, Иван!
— Чтоб тебя сдуло этим встречным ветром! — взорвалась Эмма, стремительно разворачиваясь к ранолке. — Погубить его хочешь?! — на мгновение Голицыну показалась, что землянка бросится на Шог-Ра с кулаками или выхватит бластер, но в последний момент Маклеуд все же остановилась. — Вы оба сошли с ума! Эта ваша затея — сущее безумие!
— Вся эта эпопея с миром схаргов — сущее безумие, — спокойно пожала плечами ее соперница. — Будь осторожен, Иван!
— Я всегда осторожен, — Голицын направился к выходу из зала. Эмма дернулась было за ним, но замерла на полушаге.
— Я знал, что ты придешь, — проговорил призрак Замга, уже привычно устраиваясь на приборной панели в кабине «Победоносца». — Я ждал тебя.
Да уж, подождать пришлось, и отнюдь не только ранольцу: с того момента, как Голицын со скандалом покинул зал карантина, прошло уже, казалось, добрых полдня. Признаться, эту принципиальную особенность заходов «в гости» Иван в своих первоначальных планах совершенно не учел: прежде чем дать разрешение на вылет, его еще несколько часов продержали в кабине катера в полной изоляции от внешнего мира. Если все пройдет нормально, к этому времени они с Глебом уже вернулись на платформу. Если же нет — никто из посвященных не вправе (да и возможности такой не имеет) воспрепятствовать вылету его обреченного «Победоносца».
Одна надежда, что за Вратами время течет по иному, а значит, на успех его миссии задержка никак не повлияет. Ну, по крайней мере, не должна повлиять. Ведь не должна же?!
— А что это ты сегодня один? — спросил Иван у привидения.
— Я теперь всегда один, — развел бесплотными руками ранолец. — А ты молодец, — добавил он тут же. — Понял.
— Что понял?
— То, что невозможно остановить, можно нагнать.
— А… Да, я понял, — как должное принял похвалу Голицын. — То есть, у меня все получится?
— Ты забыл главное, — проигнорировал вопрос Замг. — О цене, которую придется заплатить.
— Цена… Я умру?
— Ну, все когда-нибудь умрут…
— Надо же, что я наделал: все умрут!.. Это анекдот такой есть, — поспешно пояснил Иван.
— На твоем месте, я не стал бы шутить такими вещами, — покачал головой ранолец. — По крайней мере, здесь.