– За неотчисление «султанской доли»? Сказки-то мне не рассказывай!
– Нет, при чем тут это? За нарушение кодекса кара-кашлыкера.
– Да уж. – Капитан без особого волнения кивает. – Но его сейчас нет среди живых. А мы – есть.
Тут Бал впервые насторожилась. Она, в общем, отлично понимала, о чем сговариваются главари пиратов, для чего им нужны азапы – отборные бойцы, мастера абордажа, по сравнению с которыми кара-кашлыкери, обычные пираты, все равно что кошка рядом с рысью. Но вот наконец впервые прозвучало имя Рыжебородого Хызра. Пусть и совсем по иному поводу.
Хызр Рыжебородый. Хайр ад-Дин Кызыл-Сакал. Хайреддин Барбаросса, как зовут его неверные. А «Хызром» его прозвали как раз правоверные: великий праведник Хызр известен тем, что проводит людей через море, – ну и про Барбароссу такое можно сказать. Только Хызр проводит от одного морского берега к противоположному берегу, а Хайреддин, пират и адмирал, – от поверхности моря до его дна.
Прежде чем напороться на людей Каторжного Паши, девушки как раз говорили друг с другом о Хызре: Айше заинтересовалась, отчего у Аджарата, отца Джанбал, такое прозвище. Не из-за спасения на море совсем, а потому, что у Хызра и других «скрытых праведников», по преданиям, на одном из больших пальцев отсутствует последний сустав. Так что, если хочешь знать, приветствовать их надо почтительно, двойным рукопожатием: тогда, может, и нащупаешь.
Аджарат, тогда еще носивший совсем иное имя, обрел сходство с Хызром в сабельном бою. Это было все, что Бал сочла возможным рассказать своей названной сестре. Та, впрочем, и не настаивала, понимала, где надо остановиться.
А вот Барбароссу знала уже сама Айше. То есть его знают все, но она в детстве видела своими глазами. Это уже благодаря своему отцу…
Сама по малолетству и принадлежности к женскому полу не вступала в разговоры с пиратским султаном, но слышала его разговоры с отцом, да и вообще к разговорам взрослых тогда с большим интересом прислушивалась. Потому ей сейчас и пришла в голову мысль выдать себя и Бал за внуков Барбароссы. Детей не Хасан-паши, сына Барбароссы (его-то родню определили бы быстро), а дочери Озлем. Той Озлем, которая волею отца вступила в брак с неким Юсуп-беем.
Бал об этой дочери, во всяком случае, слыхом не слыхивала. Среди пиратов тоже не нашлось никого, кто знал бы про нее. А вот про Юсуп-бея кто-то слышал, был у Барбароссы такой подручный… не из первых, давно и далеко, в Алжире.
Дочь – невелика ценность, мог пиратский адмирал о ней и вовсе не упоминать, мог пожаловать как награду одному из своих помощников. Могли у них и дети родиться, мальчик по имени Бек и девочка по имени Дайе. Может им быть сейчас лет по шестнадцать-восемнадцать, отчего бы и нет. Вполне могла судьба распорядиться и так, что Дайе в свои годы успела стать не только мужней женой, но даже овдоветь. А теперь Бек, юный брат ее, везет молодую вдову в дом родичей ее покойного мужа. Почему один везет, без слуг? Ну… грустно такое признавать, но неладно пошли дела у этого мужа до того, как он стал покойным. И у Юсуп-бея сейчас тоже… не все ладно.