с корабля
«Безымянный». Да чего там гадать, мы с братом вместе читали историю про старину, как один капитан попал в плен к одноглазому гулю-людоеду и назвался «Никто», а потом, когда сумел сделать его вовсе безглазым и удрать, тот гуль начал взывать о помощи к соседям. Те собрались, все, вплоть до последнего соседа-людоеда, и спрашивают его: «Да кто же тебя обидел? – Никто! – А раз никто, то нам, стало быть, и ловить некого…» Так вы, значит, вместе один капудан?
– И тут ты угадала. В четыре руки под парусом мы больше можем, чем три шайтановых дюжины кюрекчи на веслах. Да ты же видела сегодня. И даже сама с братом в четыре руки игру вела. Пока я у руля стоял.
– Хорошо платят? – деловито поинтересовалась Джанбал, облизывая мед с ложки. Прислушалась к своему голосу: в нем уже почти не было хрипоты.
– Изрядно. За такие дела, как с «Итбараком», особенно. Вот только сперва доделать его надо, бросить на полдороге никак нельзя… – Ламии поскучнел.
– Да уж понимаю. Начиналось как обычная доставка посредника с выкупом, продолжилось как устройство побега, с боем, потерями, риском сверх всяких пределов… Ох, накрутят хвост этому рыцарю послушания, когда он предстанет пред орденским начальством: должен был выкупить дюжину – а вместо этого с оружием в руках отбил шестерых… да еще неизвестно, довезет ли двоих из них живыми…
– На все воля Аллаха. – Ламии пожал плечами. – Но ты неправильно подсчитала. Должен был выкупить дюжину, а вместо этого дело складывалось так, что он никого выкупить не смог бы. Наоборот, предстояло ему, вместе со всеми его людьми, самому в рабство угодить. Или сразу на тот свет – им, как неверным, в ад положено… Во всяком случае, так говорят, сам я о таких делах рассуждать избегаю: волны, ветер и сталь о правоверности не спрашивают. Ну вот, а вместо этого удалось отбить шестерых. Да еще пустить на дно собакоголовую нечисть, которая и людей в рабство похищала куда как часто, даже без войны, и выкуп чуть не превратила в похищение. А вдобавок он еще и все серебро сберег. Вот так. За все это его наверняка отдельно поблагодарят. А нам – отдельно заплатят.
– Мальтийцы?
– Это уж не знаю, насчет такого специально не договаривались. Могут зачесть, что у нас и свой интерес оказался. Он, капитан, ведь не слепой: понял, что мы с Беком не только дополнительной платы не потребуем, но готовы все свои деньги отдать и сами костьми лечь, лишь бы вас выручить. А вот округа – да, заплатит.
– Округа? – в недоумении переспросила Джанбал.
– А ты как думаешь? От этого Каторжного Паши уже все правоверные на сто фарсангов окрест верблюдами ревут. Ревели, если точнее. С них, конечно, не деньгами возьмем, а помощью, дружеством, вестями, правом убежища… Потому и нет сейчас опаски, что кто-то из пиратов не дотонул. Кто сумел доплыть до берега, пожалеет об этом… то есть уже жалеет. Их там давно ждут. Очень ждут, когда окажутся они в пределах досягаемости, но без пушек и без боевого корабля. Аж извелись от ожидания.