– Да, наверное, – с сожалением признала сестра. – Дурное дело нехитрое…
Айше промолчала, не зная, что сказать по этому поводу. Для нее купание – это толпа служанок вокруг (одна принимает платье, другая рубашку и так далее, но вообще-то, чтобы на них всех хватило, дочери шахзаде следовало бы носить в десять раз больше одежд, чем на самом деле), массажистки, специальная девушка для флаконов с благовониями, другая – для притираний… для купальных простыней еще несколько девушек… опытная пожилая чесальщица волос… А сама-то разве что по грудь в бассейн входишь, позволяя этой толпе женщин совершать над тобой священнодейство омовения, умащения и так далее.
У дальнего края большого дворцового бассейна, может, и вправду больше чем с головой глубина (с бортика понять трудно: вся вода тут, даже для семьи шахзаде, из реки Ешиль-Ирмак, а она мутновата и не меняет своих обыкновений ни для кого, будь он хоть султан). Но туда Айше как-то ни разу и не добралась.
Попробовать, что ли, сегодня во время вечернего омовения?
– А ты сколько раз под водой переплывешь хауз? – словно прочитав ее мысли, поинтересовалась Бал. – Вот этот, маленький?
– Не знаю… – чуть виновато ответила Айше.
– Спорим, я – больше, чем ты, а Бек тем паче! – Бал азартно вскочила, потянулась к шнуровке вóрота. – Ну, давай!
– Джан… – Брат дернул ее за рукав.
– Тут всего-то десять шагов от края до края! – Девочка, отмахнувшись от него, нетерпеливо переступала босыми ногами по мраморному бортику. Она уже сбросила верхнюю безрукавку и теперь возилась с застежками платья. – Или хочешь не по прямой, а наискось попробовать, из угла в угол? Все равно не очень, но хоть как мул против ишака… Тесно здесь у вас, во дворце, – пожаловалась она.
– Джан! – повторил Бек уже громче.
– Купальных простыней у нас не водится, но можно потом расстелить рубахи и посидеть на них, пока обсохнем. Или Пардино обнять: он пока тебе это не очень позволит, но мы его уговорим. Его шерсть лучше всякого полотенца!
– Джан!!!
Сестра непонимающе оглянулась сперва на Бека, свекольно-красного, затем на Айше, тоже до ушей налившуюся багрянцем, и ойкнула. А потом захихикала.
Миг спустя они смеялись уже все трое. Как сверстники. Как ровня друг другу.
Как друзья.
* * *
– Да, с вами не соскучишься, – признала Айше, когда они наконец умолкли, обессилев от хохота.
– А то! – задорно подтвердила Бал.
Дочь шахзаде снова опустила босые ступни в бассейн, поболтала ногами в теплой воде. Какое счастье, что вокруг – Амасья, а не Истанбул, великий город, султан среди столиц мира! Тамошний гарем она, вообще-то, по малолетству помнила плохо, но вот год назад пришлось с матерью побывать в столице столиц – и, тоже не все понимая, главное ощутила безошибочно: словно по лезвиям кинжалов меж ядовитых змей ступаешь.