– Подожди, не уходи, Аджарат… Как-никак ты мне жизнь спас.
Человек, чье имя означало – шахзаде сосредоточился – «беглец от кровной мести», остановился, пожал широкими плечами.
– Мне ничего не нужно от тебя.
– А вот мне нужно. – Мустафа снова пришел в себя и стал деятельным государственным мужем. – У меня для тебя есть предложение, достойнейший Аджарат.
– Сзади!
Шаг вперед. Вес на правую ногу. Резкий уклон в сторону на случай, если невидимый враг сейчас использует оружие дальнего боя. Так и есть: почти одновременен тугой гул спущенной тетивы, короткий посвист стрелы и ее тупой удар, судя по звуку, в глиняную плоть дувала на противоположной стороне улицы.
Развернулся Мустафа уже с занесенным ятаганом. А не опустил его тут же с размаху, потому что не на кого было: стрелок, хрипя, бился на дне тьмы. Вот из ее бесплотного потока взметнулась его левая рука с коротким луком, все еще зажатым в окровавленных, судорожно стиснутых пальцах… А на его спине возился зверь.
Сперва шахзаде показалось, что это крупный пес, и, значит, нашелся все-таки в одном из соседних домов смельчак, спустил с цепи волкодава, да и сам вслед за ним выскочил на ночную улицу… Но голова, приподнявшаяся над поверхностью темноты, была не собачья, и не собачьи были движения лап там, в глубине чернильной мглы: когтящие четвертого убийцу, разрывающие его тело…
Того, кто стоял рядом со зверем, трудно было назвать «смельчаком», потому что слово это мужского рода, а в фигуре неуловимо, но безошибочно угадывалась кошачья гибкость женского тела.
Кошачья…
Аджарат, без всякой учтивости отпихнув спасенного – вот уже от четвертой смерти подряд! – наследника престола, склонился над лежащим. Почти сразу распрямился, и шахзаде понял, что последнего убийцу тоже не удастся допросить.
(Хвала Аллаху. Никто не скажет, что этих людей прислал отец. Ни из страха пытки не скажет, ни спасая свою жизнь. Все! Не отец их послал!)
– Это моя жена Эдже, – ответил Аджарат на незаданный вопрос. – И Вашак-Парс. Его не опасайся, путник. Ну, прощай! И будь осторожен, пока не вернешься под свой кров.
– Постой, многодостойный Аджарат…
Мустафе стоило изрядного труда собраться с мыслями. Все-таки число странных событий, которые обрушила на него эта ночь, превышало любое вероятие. Эдже, повелительница зверя, именуемого Вашак-Парс – «рысь-леопард»?
Как бы там ни было, он, шахзаде, санджакбей Амасьи, сейчас остался жив. Благодаря этим людям. И их зверю.
А еще он хорошо знает, что в Амасье не принято задавать определенного рода вопросов. Но за спасение своей жизни принято платить везде. Даже если это спасение бескорыстно. Особенно в этом случае.