А в лодке кто? Джанбал скинула покрывало, принялась одеваться в мужское. Сейчас подрежет волосы до плеч, и будет в лодке Бек, сын торговца шелком из Амасьи, который вместе со своей юной женой Дениз сбежал от гнева родителей, ибо они были против такого раннего брака и вдобавок между собой враждовали на протяжении многих поколений. Но сильнее любых препятствий любовь молодых. Нашелся мулла, который их поженил, теперь надо попутешествовать несколько месяцев, чтобы родительские головы поостыли, а там, глядишь, у любви и плод появится, смягчатся сердца и можно будет вернуться. Все оставил позади юный влюбленный Бек, не смог расстаться только со своим охотничьим каракалом, подаренным ему еще котенком…
Джанбал вздохнула. В дастанах, намэ и рубаи такие рассказы всегда принимают на веру, а вот как получится в жизни – поди угадай. Вообще-то, лучше всего телегу купить, чтобы Пардино-Бей мог там спокойно ехать, прикрытый рогожей, не то найдутся такие, кто сочтет этого «каракала» уж слишком необычным.
А вот молодая жена необычной никому не покажется, да и не увидит никто ее лица, оно будет скрыто под паранджой… Иногда, чтобы сбить с толку тех, кто их будет искать, можно обеим переодеваться в мужское, путешествовать как двое братьев. Или в женское… Много всего нужно сделать и спланировать, чтобы выжить и где-нибудь осесть, основаться, пока Айше не перестанут искать.
Но сейчас первое из этих «нужно» – уход из-под моста, пока еще осталось несколько часов ночной темноты. Октябрьское солнце спит по утрам долго, просыпается поздно, медленно, словно нехотя выползает из-за горизонта.
– Вниз по течению будем грести до рассвета, – сказала Джанбал, поднимаясь и доставая узел с одеждой для Айше. – А к утру спрячемся где-нибудь в глухом месте. Искать будут. По реке ночью безопаснее. Если днем спать, а ночью идти на лодке, далеко можно добраться. Припасов много. Я думаю, в Синопе можно осесть на время. Город большой, морской, торговый. Денег у нас будет много. Что молчишь?
– Нет… – тихо ответила Айше. Она так и сидела – голая, в одной накидке, скрестив ноги. Кажется, почти не слышала подругу, глубоко погрузившись в свои мысли. Кинжал сжимала обеими руками.
– Что «нет»?
– Не нужно мне в Синоп. Не нужно мне денег. Одного хочу – исполнить клятву!
– Айше… – начала было Джанбал.
– Не отговаривай, – покачала головой та. – Не отступлюсь. Пусто все во мне, выжжено, засыпано пеплом прошлой жизни, и через него одна тропа видна. Путь мести.
– Сулейман лагерем стоит под Алеппо. – Джанбал поняла, что не отговорить подругу, не укрыть в тихой жизни, не спасти от опасности в уютном маленьком домике на берегу. – С ним оба сына от роксоланки: и Баязид, и Селим.