– Обороняться здесь легко, – проронила Джанбал, и Айше кивнула, всецело соглашаясь.
Темный коридор с нишами, с неожиданными для противника поворотами, с тяжелой мебелью, которой так легко перегородить путь как раз тогда, когда враг поверил в победу… Вот только бойниц все равно не хватает.
Айше шепотом поделилась этим соображением с подругой. Бал пожала плечами:
– Тут как следует все равно стрельбу не наладить. Некуда здесь стрелять особо, да и не в кого. Закуток, сплошное слепое пятно. Если будут штурмовать, то лучники все пойдут к окнам галереи второго этажа. Зато какой-нибудь потайной ход тут наверняка имеется.
Настал черед задуматься самой Айше.
Через две сотни шагов подруги застыли в растерянности: коридор раздваивался. Оба его ответвления казались близнецами, совершенно неотличимыми друг от друга. Еще одна ловушка для врагов?
– Ты – налево, я – направо, – шепотом сообщила-приказала Айше.
Джанбал поглядела недоуменно:
– Нам бы вместе держаться…
– Нам надо выяснить, где дочь ведьмы. Так что ты – налево, а я – направо.
Взгляд Джанбал, брошенный на подругу, был далек от восхищения, но девушка подчинилась. Развернулась резко – и пропала в левом коридоре.
Айше, внутренне робея и молясь, пошла направо.
Коридор привел к еще одному коридору, тот – в крытую галерею, выложенную нежно-голубыми изразцами и щедро залитую солнцем, отчего вышедшая из тени девушка на несколько секунд зажмурилась. А когда открыла глаза, на нее со стены глядела нарисованная Джанбал.
Айше проморгалась. Джанбал никуда не исчезла.
В какие игры нынче играет шайтан? Разве Коран разрешает рисовать правоверных?
Хотя, конечно же, ведьме и дочери ведьмы Коран не указ. Но все же – при чем здесь Джанбал?
Айше подошла к портрету поближе. Шайтан и художник потрудились на славу. Конечно, изображение в некоторых мелких черточках отличалось от живой, настоящей Джанбал, но все равно было удивительно похожим. Еще одна загадка? Или просто ведьмино наваждение?
Наваждение, твердо решила Айше, продолжая, однако, жадно разглядывать портрет. Морок, наведенный коварной чернокнижницей. Иначе откуда бы на шее и запястьях нарисованного двойника Бал взялись такие богатые украшения? Да, почтенный Аджарат не бедствовал, но золотое ожерелье с рубинами и браслеты в пару к нему может носить султанская дочка, а вовсе не дитя того, кого зовут «спасающимся от кровной мести». Откуда в ушах Бал тяжелые золотые серьги с узором-чеканкой – у нее ведь, Айше знала, вообще уши не проколоты! И улыбается эта Джанбал так, как настоящая никогда бы не улыбалась: кокетливо, со значением… Тьфу, распутница!